Кое-что об архимагах

— Хороша, — выдохнул архимаг, заходя в комнату.

— Окстись, ей двадцать пять, — призвал к его разуму Фил, улыбаясь.

— Старый извращенец, — буркнула Аркадия в поддержку.

— Кто бы говорил! Твоему мужу вообще десять лет.

— Он мне не муж!

— Может, добавку? Не-жена все равно не будет, — донесся до Аркадии тихий голос Фила.

— Руки прочь от моей порции! — демоном проревела девочка и слетела с печи.

Некоторое время тишину помещения нарушал только стук деревянных ложек о деревянные же тарелки.

— Люди куда-то идут, — Аркадия обратила внимание остальных на людской поток за окном.

— Причем, вверх, а не вниз, как должны бы утром, — задумался Фил.

По улице пробежала мама, забежала внутрь двора и через пару секунд стояла в дверях.

— Собирайтесь, лесоруба казнить будут, — выдохнула она тоскливо, закусила нижнюю губу и отвернулась, — дядьку вашего.

Глава 9

Путь наверх не выглядел траурной процессией, скорее наоборот — мелькали праздничные наряды, местами над толпой звенел веселый смех, перемигивались и улыбались друг другу девушки с парнями. Хлопали двери домов, добавляя к людской массе новых участников, разносились по улице громкие приветствия, словно не в небольшом селении живут, а за многие дни пути друг от друга, и увидеться им удалось только сегодня.

— Это точно похороны? — Аркадия с любопытством рассматривала людей, вышагивая рядом с братьями. — Выглядит как торжество какое-то.

— В первую очередь — это событие, — важно ответил архимаг, — а любое событие с массовым сходом людей — праздник.

— Человека же убивать будут! — не поняла она. — Что тут праздновать?

— Казнить-то его казнят, — вставил слово Фил, — но жизнь-то продолжается. Женихи невест выбирают, матери девушек тоже не без глаз — если пара хорошая, о свадьбе договариваются. Люди семейные о работе или обмене поговорят. Где и когда им еще вместе собраться?

— Скажи еще, на имперский суд люди с утра место не занимали, — фыркнул архимаг. — Кому горе, кому радость и зрелище. Везде одно и то же.

— Мам, а за что дядю убить хотят? — Девочка догнала маму, что меланхолично шагала чуть впереди, и требовательно повисла у нее на руке.

— Стражника убил, — скупо ответила женщина, — сына старосты.

Аркадия отпустила руку и резко отшагнула назад, вцепившись в плечо старшего брата.

— Это же мы его убили!.. — быстрым шепотом проговорила она.

— Ты еще покричи об этом, — буркнул архимаг, дернув плечом.

Аркадия ойкнула и оглянулась.

К счастью, рядом не было лишних ушей, а мама замкнулась сама в себе и вышагивала механической игрушкой. Вокруг словно был некий круг отторжения, работавший без всякой магии — местные прекрасно знали, кто чей родственник, потому подходить боялись — как бы беда на них не перешла.

— Мы должны его спасти!.. — горячо зашептала она, продолжая удерживать старшего брата.

— С какой стати? — архимаг резко присел и освободил-таки свое плечо от захвата.

— Но ведь он пострадает из-за нас?

— Он пострадает из-за несправедливого людского суда, а не по моей вине, — покачал он головой. — Я к этому не имею ни малейшего отношения. Да и потом, как ты собираешься его спасать? Обратишься и освободишь? И сколько невинных людей ты убьешь в приступе справедливости? Какого результата добьешься? Хорошо, спасешь — так его этой же ночью сожгут — виданное ли дело, демон явился на выручку. Только хуже сделаешь.

Аркадия упрямо нахмурилась и уставилась в землю.

Толпа впереди потихоньку останавливалась, окружая полукругом помост из грубо сколоченных бревен высотой в два метра — так, чтобы все пришедшие смогли увидеть исполнение приговора. Посреди помоста крепилась нескладная, но надежная с виду конструкция виселицы — два длинных бревнышка, соединенных под прямым углом несколькими жердями, и пеньковая веревка с хитрым узлом, неспешно покачивающаяся на ветру. Сам помост от людской толпы был отделен строем стражников, которые отталкивали накатывающие людские волны меткими тычками пятки копья, а подошедших позади главной сцены так и вовсе пугали отточенной сталью острия. Народ продолжал подходить, погружался в общую толпу, как маленькая капля вливается в большую, местная детвора занимала лучшие места — на деревьях, крышах близлежащих домов, откуда их то и дело прогоняли недовольные хозяева — без всякого толку, к слову. И всюду — гомон, крики, лай собак, плач, смех, слезы, склоки и разговоры перекриком через полтолпы.

Непростые дети предпочли выйти из общей толпы и заняли место сбоку — довольно далеко, но и шуму тут куда как меньше. Мама же в первые секунды затерялась где-то в людской массе, с изрядной сноровкой пробивая себе путь локтями — видимо, цель ее пути стоила того. Из-за невеликого роста и полного незнания родни, маги особо не старались определить причину спешки матери.