Кое-что особенное

Выслушав меня, он кивнул и даже попросил прощения за беспокойство, однако лицо его при этом выражало разочарование. Он сообщил, что с Фридой остается горничная, а сам он отправляется в город, где и пообедает, намереваясь возвратиться только вечером.

– Постараюсь успеть к ужину, но ждать меня не нужно, – велел он и отбыл немедленно, даже не выкурив сигару с Эмилем и Ханной.

Проводив его, я подумала, что сегодня дождь непременно будет, наверное, начнет моросить ближе к обеду, а я забыла предложить губернатору зонт. Окликнуть? Но он отошел довольно далеко, к тому же меня тяготила необходимость с ним говорить. Я вернулась в холл и отправила Аманду, которая дежурила сегодня, догонять его.

Оставшись одна, я выглянула в окно. Все постояльцы решили провести утро на воздухе. Ханна вместе с Фридой и ее служанкой срезали розы в саду. Актриса составляла букет, а несчастная дурочка откусила от цветка, который ей вручили, лепесток и жевала с удивленным видом.

Горничная ахнула, попыталась отнять у девушки розу, но та не отдавала. Дело кончилось бы плачем, если бы не Ханна: она выхватила один цветок из букета и вставила в свою прическу. Фрида, словно обезьянка, тотчас же повторила за ней.

Наблюдая за этой трогательной сценой, я все больше понимала, что не смогу позволить отвести несчастного ребенка на верную гибель. Даже если Та Сторона пропустила ее в Сёлванд ради жертвы – сделаю все, что в моих силах, чтобы девочка осталась жива…

Заметив поодаль движение, я повернулась и увидела, что Евгений фотографировал девушек. Господин Йессен наверняка разозлится, если узнает, и стоило бы предупредить об этом.

– Уна, дорогуша, вы читали сегодняшнюю прессу? – воскликнул Эмиль, стоило мне выйти. – Еще нет? А зря, взгляните, какая любопытная статейка!

Я взяла со стола газету, пробежала глазами передовицу, на которой не было ничего примечательного. Главная новость, сообщавшая о встрече августейшего государя с дипломатической миссией из какой-то варварской страны, несколько броских заголовков о происшествиях в столице…

– Нет-нет, посмотрите третью страницу, аккурат между рекламой помады и заметкой о гастролях какой-то певички. Как вам это нравится?

В колонке, озаглавленной "Заражение природы или заражение души?” некто Каспар Бонде, проф. богословия и философии, рассуждал о сути очагов появления магии. Правда, слова “магия” он упорно избегал, заменяя его на такие эпитеты, как “заражение”, “скверна”, “искажение” или “порча” – речь проф. Бонде вообще была затейливой и красочной.

Если не принимать во внимание тезисы о богопротивной и оккультной природе “скверны”, а также пересказ ужасающих случаев, произошедших на “испоганенной земле” (львиная доля которых была неподтвержденными слухами), то статья не сообщала ничего нового.

Автор призывал бороться с описываемым явлением. Грозил всем, кто ищет “противоестественной” помощи, тяжкими недугами, безумием и карами небесными. Предлагал силами властей остановить поток желающих приблизиться к источникам. Выражал надежду, что наши доблестные военные и полиция вот-вот найдут способ прекратить распространение заражения раз и навсегда…

– Здесь совершенно нечего обсуждать, – сказала я, закончив чтение. – Очередное умозаключение газетного писаки, не то что не видевшего лично, а даже не знакомого с теми, кто видел Ту Сторону и другие места. Я решительно не понимаю, что вызвало между вами столь оживленный спор, господа!

– А вот наш Ларс согласен с некоторыми его измышлениями!

– Неужели вы стали приверженцем оккультизма? – спросила я с улыбкой.

– Как вы могли обо мне такое подумать! – наигранно возмутился Ларс. – И вообще, вы совершенно правы – мы чересчур увлеклись обсуждением этой, с позволения сказать, писульки. Господин Фогг, стоит ли втягивать в него еще и Уну? Тем более, ее отношение к подобным статейкам нам всем прекрасно известно.

В этот момент подошел Евгений и попросил разрешения присоединиться. Все же я сумела отвлечь его от фотографий, пусть и не успела ничего объяснить. Пока ему рассказывали о предмете спора, я мысленно отметила, что надо бы все же поговорить позже, наедине.

– Священники во всех мирах одинаковы, – сказал он наконец. – Все, что не вписывается в их проповеди, назовут скверной и дьявольскими кознями.

– Вы чертовски правы, мой друг! – отозвался Ларс со смехом. – Кстати о скверне: могу я посмотреть ваши сегодняшние снимки?

– И все же вы называете ее скверной, – вмешалась я. – Получается, в чем-то вы согласны со статьей?

– Ну, если вы действительно желаете услышать мое мнение… – он пожал плечами, изображая равнодушие, но мельком взглянул на меня с опаской. Ожидал, что вновь не совладаю с эмоциями? – Я действительно согласен, но лишь в том, что касается более тщательного изучения и проверки, а также строгого ограничения въезда на зараженные территории.

– Как я понял, территории сами прекрасно с этим справляются, – заметил Евгений.