Кое-что особенное

Ханна рассмеялась, Евгений же кисло ухмыльнулся и пробурчал, что в гробу он видал всю эту бюрократию. На это Эмиль ничего не ответил, лишь головой покачал.

Он вообще стал задумчивым и хмурым после того, как привезли почту. Ханна тоже была не в духе, выглядела расстроенной и нервной и даже повысила голос на горничную, что-то напутавшую с ее туалетами. Такое актриса позволила себе впервые с того дня, как здесь поселилась.

– Уна, дорогая, мне сегодня передали тревожное послание, – неуверенно произнесла она, когда убрали со стола и подали десерт. – Судя по всему, эта информация конфиденциальна, но я не могу не поделиться со всеми вами.

Вздохнув, она достала сложенную в несколько раз записку и зачитала ее вслух, пропуская моменты, касающиеся ее лично. Это письмо передал ей кучер: отправитель, некий преданный и, судя по всему, высокопоставленный поклонник не доверил его почте. Обеспокоенный судьбой дамы своего сердца, он просил ее срочно покинуть Сёлванд, отбыть при первой же возможности.

– Умоляю вас, не теряйте ни дня, задержка может оказаться фатальной. Бросайте все и отправляйтесь в Лилле, там вас ждет мой человек, передавший письмо, – прочла Ханна дрогнувшим от волнения голосом. – Дальше подробности… Вот. Если вы не уедете, застрянете в этом жутком месте, и все мои связи… угу… я и без того рискую, отправляя вам это послание.

Из прочитанных ею отрывков становилось ясно, что, по сведениям тайного поклонника Ханны, дорога в Сёлванд в скором времени будет перекрыта. Вероятнее всего все, кто здесь находятся, окажутся взаперти. Неважно, местные они жители или приехали погостить.

– Знаете, а ведь примерно о том же мне написал мой старый приятель и компаньон, – заявил Эмиль, когда она закончила. – Конечно, не напрямик, но мы прекрасно понимаем друг друга с полуслова. Срочные дела якобы ждут моего присутствия, и выехать нужно незамедлительно. Вам не давали на этот счет никаких распоряжений? – осведомился он у Евгения.

– В той части бумаг, с которыми я успел ознакомиться, об изоляции не сказано ни слова. Но мне-то как раз велят оставаться здесь… – он вздохнул и рассеянно потер лоб, будто пытаясь разгладить хмурую складку. – Насколько я знаю чиновников, мне пришлют официальный документ, а его наверняка начальство еще не завизировало.

– Когда завизирует, поздно будет, – буркнул Эмиль. – Так что вы думаете по этому поводу?

Мы с Евгением переглянулись. Он никуда уезжать не собирался, по крайней мере, сейчас. Я надеялась, что он не передумает со временем и останется насовсем, как планировал. Господин Фогг чуть изогнул губы в ухмылке и перевел взгляд на Ханну.

– Я совершенно не желаю уезжать сейчас, когда здесь такое творится! – воскликнула она, нервно комкая записку. – До сих пор нет вестей о Фриде, и Ларс… Подумать только, неужели они все же решились закрыть город! Что тогда будет? Да и как можно, ведь жители Сёлванда – такие же граждане, как и все мы, а не каторжники какие-то. Уму не постижимо!

– Полно вам, милая, не стоит принимать это близко к сердцу. Мы здесь не очень-то любим путешествовать. Если бы власти закрыли выезд из города и ничего бы не сообщили об этом, горожане и не заметили бы! Но вы… Право же, вы в самом деле обязаны ехать, как ни горько мне об этом говорить, – сказала я, искренне сожалея о ее предстоящем отъезде. Но втягивать гостей в наши хлопоты было бы легкомысленно и, возможно, опасно.

– А что насчет вас, господин Фогг? – спросила Ханна, жалобно на него глядя. Казалось, вот-вот на ее прекрасных глазах выступят первые слезы.

– О моем затворничестве некому будет жалеть, и выбор для меня не столь очевиден. Но в данных обстоятельствах пугает не изоляция, она мне скорее желанна, а вся та суета и неразбериха, которые начнутся, едва введут чрезвычайные меры. – Он вздохнул и нервно побарабанил пальцами по столу. – К тому же, я в свои годы как-то отвык подчиняться нелепым распоряжениям особо рьяных чинов из полицейского ведомства. Но вас мне покидать крайне тяжело, пусть даже я и не принес бы ощутимой пользы.

– Не стоит беспокоиться, я помогу в меру своих сил, – пообещал Евгений, и я почти физически почувствовала, как он сдержался, чтобы не приобнять меня за талию. Ну и нравы, должно быть, в его родном мире! – Да и жители Сёлванда привыкли поддерживать друг друга.

– Ох, мой мальчик, как раз-таки за вас я беспокоюсь гораздо сильнее, чем за Уну и жителей Сёлванда вместе взятых! Если бы Ларс пришел в чувство, мне было бы легче.

– Я уверен, что справлюсь, – Евгений старался не показывать, что эти слова его задели, но голос его выдал. – И Ларс тоже.

– Не обижайтесь. Я привык говорить на прямоту с теми, к кому бываю расположен. Советую вам думать наперед и быть осторожным. Вы слишком расслаблены и простодушны, для Сёлванда оно и хорошо, но в Третьем отделе вы так далеко не продвинетесь.

– Ну зачем вы нагнетаете обстановку, старый ворчун! – вскинулась Ханна. – Евгений едва поступил на службу, а ему уже поручили массу важных дел. Уверена, он не упустит шанс и сделает блестящую карьеру.