Когда деньги говорят. История монет и нумизматики от древности до поп-культуры

Перу Толкина принадлежит и стихотворение под названием «Клад»[620]:

В гулкой черной пещере жил старый — престарый гном,Весь век просидел под горою над золотом и серебром.С молотом и наковальней расстался он только тогда,Kогда от вечной работы высохла в кость рука.

Чеканил одни лишь монеты и звенья богатых цепей,Hадеясь, что купит этим могущество королей.

Затем пришел дракон, чтобы убить гнома и на долгие века забрать сокровища, охраняя их пока не прибудет новый герой, что бросит вызов зверю:

Звон кольчуги раздался, но дракон не слыхал,Как юный отважный воин вызов на битву кидал.Зубы — кинжалы у змея, а шкура тверда, как рог,

Hо полыхнул в подземелье яркий заветный клинок.

Впрочем, со временем придет черед погибнуть и убийце драконов. Последние строки стихотворения рисуют мрачную картину:

Лежит в глухом подземелье древний — предревний клад,За всеми забытой дверью ничей не смущает он взгляд,К этим угрюмым воротам смертных следы не ведут,

На старых могильных курганах травы забвенья растут.Мертвых сон не тревожат трели птиц в вышине,Дует соленый ветер в чистой небес синеве,Дует над темной горою, где Hочь хранит древний клад,Пока круг времен завершится и эльфы вернутся назад[621].

Создается впечатление, что Толкин читал пергаменную рукопись, хранящуюся в Марселе, в историческом архиве департамента Буш-дю-Рон, в которой были описаны события, произошедшие недалеко от города Турв в девять часов утра 12 июня 1366 года[622]

. Этот средневековый латинский документ сообщает, что трое мальчиков, игравших на старой проселочной римской дороге в Провансе, наткнулись на своего соседа, спящего среди стада овец. Разбудив его, они в изумлении увидели невероятное зрелище — из крошечной дырочки в куче травы рядом с ним внезапно хлынули серебряные монеты! Текст гласит «evomentem pecuniam argeanteam», буквально означая, что земля изрыгала серебряные монеты. Мальчики приняли эти монеты за обычные игровые жетоны, называемые пеляуки́ны[623] и набили ими свои карманы, а затем попытались заткнуть дыру голыми руками. Как и в случае с юными голландцами, затыкавшими пальцами дамбу[624], это лишь привело к прорыву поблизости еще одной бреши. Второй каскад из монет лился, как вода из фонтана («flueret pecunia ipsa ad modum fontis»), пока, по общему мнению жителей соседних городов, клад не достиг веса, для транспортировки которого потребовалось более двадцати мулов. Такой вес был эквивалентен почти трем тоннам серебра или примерно четырем миллионам древних монет. Но потом внезапно все монеты исчезли. В документе утверждается, что мимо проходила незнакомая женщина и потребовала долю клада. Когда она потянулась, чтобы взять несколько монет, все они, кроме тех немногих, что были в детских карманах, немедленно ушли в землю. Запись об этом происшествии завершается утверждением, что случившееся породило множество злых пророчеств.

Некоторые нумизматы приняли эту историю за чистую монету. Например, один из них связывал внезапное появление клада с наводнением, которое вызвало обрушение насыпи, хотя дождь в рукописи не упоминался[625]. Другой утверждал, что все деньги (кроме монет, прикарманенных мальчиками) ускользнули в новооткрывшууюся подземную трещину; а третий предположил, что металл распался на открытом воздухе или же кристаллизовался и рассыпался при грубом обращении — опять-таки, за необъяснимым исключением монет в карманах детей[626]. Поиск рационального объяснения появления и исчезновения трех тонн монет может утомить наше воображение, но некоторые аспекты этой истории звучат правдоподобно. Так, документ включает в себя точный рисунок конкретной серебряной монеты, отчеканенной в древней Массалии — греческой колонии, на месте которой сейчас стоит приморский Марсель. Рисунок соответствует реальной монете, показанной на рис. 7.5.