Когда дружба провожала меня домой

– Чарльз, – попыталась успокоить его миссис Колобок.

– Тут я должен согласиться с Чаки, – вмешался Лео. – Послушайте, я не считаю, что Деймона нужно посадить на цепь – мальчишки они и есть мальчишки, – но разве вам не кажется, что он отделался слишком легко? Поход к школьному психологу? Вы правда думаете, это поможет?

– А чего, по-вашему, заслуживает Деймон? – прошипела мама Рэйберна. Казалось, она готова воткнуть свою бездымную сигарету Лео в глаз.

– Пусть Чак даст ему сдачи, – предложил Лео. – Ладно, расслабьтесь, я всего лишь пошутил.

Все присутствующие в кабинете уставились на него.

Чтобы пообщаться с родителями и Лео, миссис Пинто отправила нас в коридор. Рэйберн с Анджелиной вылетели из кабинета, злобно зыркнув на меня, будто я во всем виноват.

– Спасибо, – сказал я Ронде.

– Я это сделала только потому, что у тебя умерла мама, – ответила она. – Тебе все равно нельзя со мной здороваться в коридоре. – Она вяло пихнула меня и направилась в другую сторону.

Я плюхнулся на скамейку возле кабинета миссис Пинто. Рядом со мной опустился Чаки.

– Мне тоже, Коффин, – произнес он. – Мне тоже очень жаль по поводу твоей мамы.

Он обнял меня за плечи, но я смахнул его руку:

– Колобок, со мной все в порядке, ясно? Я серьезно.

– Ясно, – ответил он и обвел пальцем кем-то нацарапанные на скамейке слова: «Еще один синоним слова неудачник" – это ты"».

К нашему возвращению домой – или в жилище, которое я раньше считал своим домом, – Флип уже ждал нас у двери, сложив перед собой один из моих грязных носков и фигурку Росомахи из коллекционной серии. Лео чуть не споткнулся о собаку.

– Наверное, пора уже на него надевать мигающие лампочки, – заметил он. – Некоторые крысы и то больше его. Чемпион, надо бы собрать твои вещи.

– Я уже готов, – кивнул я в сторону сумки с вещами, коробки с книгами, фотографией Лауры и постером Чубакки.

– Вот как? – удивился Лео.

Еще утром я сложил остальные книги и отнес коробки к почтовым ящикам внизу.

Лео похлопал меня по плечу:

– Джини не вернется с работы до восьми. Так что можем поиграть в видеоигры. Я закажу нам пару пицц.

– Мне нужно выгулять Флипа.

– Тогда как вернешься.

– Вообще-то я хотел встретиться с другом.

– Понятно, – ответил он.

– Во сколько мне нужно вернуться к ужину?

– А к какому времени тебя обычно ждала Тесс?

16. Взорвавшаяся радуга

За стойкой миссис Лоренц не оказалось, что уже хорошо. Весь стол был завален тетрадками Галлеи и блестящими ручками, словно здесь только что взорвалась радуга. Сегодня на девочке был черный берет. На секунду в меня впились ее зеленые глаза, а после она продолжила заниматься своими делами.

– Это я с тобой не разговариваю, – заявила она.

– Прости.

– Ты идиот.

– Знаю.

– Ничего ты не знаешь. Мы с мамой уже решили, что ты умер. Дай мне сюда свой дурацкий рюкзак. – Она устроила Флипа у себя на коленях. – Я тут собираю информацию о программе. Мы с мамой устраиваем видеоконференции с детской школой коррекции чтения. Все стоят на ушах. Мы говорим им, что ждем готовности от вас с Флипом, а ты просто исчезаешь? Какого черта? Что я такого сделала? Где ты был? И что у тебя с лицом?

Вот тогда я все ей рассказал. Знаете, когда кто-то настолько внимательно тебя слушает, кажется, будто слова плывут по воздуху, проникают в глаза и оседают в сердце. Она словно желала впитать в себя мои чувства, даже если это грусть.

Галлея обняла меня и прошептала:

– Все хорошо, все хорошо. Поплачь.

– Со мной все в порядке, – прошептал я в ответ.

– Нет, я серьезно. Я хочу, чтобы ты выплакался.

– Но я не хочу.

Она слегка отклонилась и посмотрела на меня. Сверлила меня взглядом некоторое время, а потом склонила голову набок. В этот миг, я клянусь, у меня возникло ощущение, будто я узнал ее лучше. Так, как не знал никого и никогда, даже свою маму. Нет, все наоборот. Это она узнала меня. Она буквально читала мои мысли.

– Похоже, тебе трудно дышать, да? – произнесла она. – Пойдем отсюда.

Для сентября день выдался невероятно теплым, поэтому все люди высыпали на улицу, и на деревянной набережной яблоку негде было упасть. Но вопреки погоде рука Галлеи была холоднее обычного.

– Сайпресс Хилс? Это у кладбища? – спросила она. Именно там жили Джини с Лео. – Ты поменяешь школу?

– Ну уж нет, не хочу снова быть новеньким.

Каждый прохожий непременно останавливался погладить Флипа, а тот и рад был стараться.

– И как долго ты там пробыл? – спросила Галлея.

– Где?

– В детском доме.

– Меня забрали два года назад.

Она вдруг остановилась:

– А почему тебя не брали так долго?

– Понимаешь, меня подбросили, – объяснил я. – К полицейскому участку. Судя по записям в деле, мне тогда было всего несколько дней. Сделали анализы, чтобы узнать, насколько я здоров, и в крови обнаружили наркотики.

– Они передались тебе от матери.

– Обычно такое и отпугивает людей. – Я пожал плечами. – Но я страдаю лишь одной зависимостью – печенье с шоколадной крошкой, которое твоя мама держит на своем столе.

– Бен! Мне очень жаль.

– Отчего же? В основном мне попадались хорошие воспитатели.