Когда я впущу тебя

Когда Элеонора приблизилась к их столику, Би повесила на лицо фальшивую улыбку – такую же искусственную, как и ее ногти. Элеонора бросила один взгляд на торт и с облегчением улыбнулась, пусть и не очень широко.

– Слава богу, что в природе существует шоколадный торт.

Вариантов тут не было: Элеонора выглядела ужасно. Причем не как измотанная молодая мамочка, которая забыла сегодня утром сделать макияж и надела трусы на левую сторону. Дело обстояло гораздо хуже. У Карен в сознании промелькнул образ Джессики Гамильтон. «Я испытывала возбуждение. Думая о том, как ей навредить, я испытывала возбуждение».

– В чем дело? С тобой все в порядке? Что-то случилось?

Элеонора вздохнула и уселась, поставив локти на стол и сжав голову руками. Ее волосы были зачесаны назад и собраны в хвост, скрепленный резинками. Несколько прядей выбились и торчали в разных местах, под прямым углом к голове. В таком виде она немного напоминала «сумасшедшего профессора». Элеонора подняла голову, и Карен не могла не заметить сыпь на подбородке и красноту под правым глазом, словно там вот-вот вскочит ячмень.

Элеонора застонала, и сначала Карен подумала, что кроме стонов они больше ничего из Элеоноры не вытянут. Через несколько секунд молчания Би протянула руку и нежно коснулась руки Элеоноры – так, должно быть, приближаются к тигру в период кормления.

– Элс? Расскажи нам все. Вдруг мы сможем тебе помочь?

Элеонора покачала головой и снова сжала ее руками.

– Сомневаюсь. – Ее голос звучал приглушенно, но Карен все равно расслышала в нем измождение. И что-то еще, похожее на готовность сдаться. У нее в груди появился комок – начиналась паника.

– А ты попробуй.

Элеонора подняла голову, ее глаза словно пытались передать послание, которое Карен не могла понять.

– У меня такое ощущение, что сейчас я больше не управляю своей жизнью, – медленно произнесла она так, словно тщательно подбирала слова. – Я понимаю, что у меня, возможно, паранойя, послеродовая депрессия или что-то подобное, но я чувствую – что-то происходит, есть какая-то неведомая мне внешняя сила, и она всем распоряжается. Я не знаю, как выразиться, но чем больше я об этом думаю, тем больше подходит такое объяснение. Я чувствую, что кто-то наблюдает за домом…

Карен с трудом сдержалась, чтобы не ахнуть, – звук уже был готов сорваться с ее губ. Теперь она поняла, почему Элеонора так на нее посмотрела перед тем, как начать говорить. Она думала о том, что Карен рассказала ей про Адама, про ее предупреждение быть осторожной, но очевидно, она пока не решалась поделиться этим с Би. Карен не знала почему, но могла догадаться, что Элеонора просто не хочет произносить слова вслух. Вдруг в момент, когда она признает, что ее муж может иметь любовную связь на стороне, это станет реальностью.

– А потом угнали мою машину… У меня такое ощущение, будто я схожу с ума.

Би склонилась к Элеоноре и стала говорить тише:

– Сейчас ты точно говоришь, как сумасшедшая. Ты же сказала, что забыла, где поставила машину.

– Тогда я убедила себя, что именно это и произошло, но теперь я не уверена, – вздохнула Элеонора. – Или, может, я пытаюсь убедить себя, что в деле замешан кто-то еще, а на самом деле просто не могу признать, что сама по себе так все порчу и рушу. Мы с Адамом почти не разговариваем, мы оба так устали; Тоби считает, что меня волнует только Ной. Кажется, что я постоянно всех раздражаю, а я только хочу сделать все как можно лучше. Моя дурацкая идея об открытии собственного дела испарилась как дым, а мой дом бывает чистым раз в неделю. Я не знаю, как решить все проблемы, не знаю, как со всем справиться, и, вполне возможно, я виню кого-то еще, чтобы не взваливать ответственность себе на плечи.

Карен перевела дух. Если она собирается поделиться с ними своими подозрениями по поводу Джессики, то делать это надо сейчас, но она никогда раньше не нарушала врачебную тайну, и это для нее был очень серьезный вопрос. Но она не могла игнорировать слова Элеоноры.

– Послушай, Элеонора, я не думаю, что ты сумасшедшая. Сейчас я собираюсь вам сказать кое-что, но вы никогда не должны говорить это никому другому. – Карен оглядела кафе, чтобы проверить, не может ли их кто-то услышать. – У меня есть пациентка. Я не могу назвать вам ее имя и фамилию, но я думаю, что она почему-то на мне зациклилась, и эта ее зацикленность может распространиться на одну из вас или на обеих. Больше я ничего сказать не могу, правда, но я думаю, вам обеим следует проявлять осторожность и следить, не происходит ли вокруг вас чего-то необычного.

Карен откинулась на спинку стула и наблюдала за их реакцией. Они обе явно пребывали в недоумении.

– Как мне кажется, ты говорила… – Элеонора запнулась. – Почему нам угрожает опасность, если она зациклена на тебе?

– Каким образом зациклена? – спросила Би.