Когда я впущу тебя

Судя по виду Роберта, он снова почувствовал себя некомфортно: было ясно, что надежда быстро разобраться с ситуацией испарилась. Сейчас в любую минуту у него на шее начнет дергаться вена.

– Прикалывается?

– Она говорит, что это всякие мелочи – она таким образом осложняет ей жизнь. Судя по тому, что я слышала, несчастная женщина должна сойти с ума. И в этом-то все и дело. Если бы ты видел Элеонору… Она в ужасном состоянии, пропускает приемы у врача, назначенные встречи, теряет вещи…

Роберт нахмурился.

– Но вообще-то так себя вели все молодые мамы, которых я когда-либо знал. – Увидев, как Карен приподняла брови, он добавил: – Да, пришлось иметь дело с несколькими. На каком-то этапе психотерапия была очень модной в среде успешных молодых мамочек.

– Но здесь совсем другая ситуация, Роберт.

– Мне так не кажется, Карен. Если у тебя нет каких-то веских доказательств того, что эта женщина приносит вред твоей подруге, то ты не можешь ничего сделать. Я знаю, что мне не нужно напоминать тебе про врачебную тайну. Мне кажется, ничего из сказанного тобой не означает серьезную угрозу. Только если ты о чем-то умолчала?

Ей хотелось рассказать ему больше, но, по правде говоря, если она что-то добавит, то может показаться еще более безумной, чем большинство людей, которых они тут видят каждый день. О том, как Элеонора потеряла машину с маленьким Ноем внутри и клялась, что кто-то ее переставил. Письмо, которое получила она сама. Уверенность, что кто-то находился перед ее домом глубокой ночью, и странное ощущение, что эта девушка забавляется с ней и не собирается использовать сеансы психотерапии для улучшения своего душевного здоровья, а просто затеяла игру. У нее не было ничего конкретного на Джессику Гамильтон. Ей стоит упомянуть, что она видела ее с Адамом? Тогда Роберт спросит ее, рассказала ли она об этом Элеоноре, и ей придется врать своему начальнику или признаться, что нарушила установленные правила. Она совершила ошибку, рассказав подруге про свои подозрения?

– Нет, больше ничего нет.

– Я не говорю, что ты ошибаешься, Карен, но тут ты зашла слишком далеко. Ты видишь несуществующие связи, и в конце концов можешь принести больше вреда, чем пользы своей пациентке, своей подруге и себе самой.

– Ты прав.

Она встала, чтобы уйти. Она сдулась, как воздушный шарик, из-за того, что ее ожидания не оправдались. Она думала, что Роберт не посчитает ее опасения беспочвенными и поможет ей найти способ справиться с происходящим. Она была уверена, что поступает правильно. В фильмах, если женщина не справляется, ей со всех сторон твердят, что она должна обратиться за помощью – «Просто расскажи кому-то!». Придет сильный мужчина и решит все вопросы, правда? Лиам Нисон не говорил своей дочери, что вряд ли ее похитили. Просто так совпало, что эти мужчины надели ей мешок на голову и затолкали в машину. Он не внушил ей, что она истеричка. Он помог ей, черт побери.

– Не уходи. – Она замерла в дюйме от дивана и снова опустилась на него. – Мне нужно спросить тебя, Карен: с тобой все в порядке?

Он что, не слушал ее? Конечно, с ней не все в порядке. Он разве не видит, в каком она состоянии? Он – единственный человек в ее жизни, помимо любовника, которому она может признаться, что с ней не все в порядке, а он по сути сказал ей, что она видит то, чего на самом деле нет. Сколько они уже знакомы? Она никогда не была склонна к драматизму и слишком острым реакциям. Она не пыталась искать трагедию там, где ее не было. Бог знает, у нее их достаточно в реальной жизни.

– По правде говоря, нет, – ответила она. – Я в замешательстве с тех пор, как начала подозревать, что Джессика Гамильтон использует меня, чтобы принести еще больше зла моей лучшей подруге. Я беспокоюсь из-за Элеоноры: она в жутком состоянии.

– И ты считаешь, что это твоя вина?

– Наверное, я чувствую себя виноватой из-за того, что не провожу с ней достаточно времени.

– Но если у нее проблемы из-за Джессики Гамильтон и измен мужа, то не ты несешь за них ответственность.

– Нет, я не могу отвечать за действия ее мужа или Джессики, если это все правда, но я могла бы…

О, он был хорош. Начался маленький сеанс психотерапии для нее, а она даже не осознала этого. Она предполагала, что именно поэтому над входом в здание висит его фамилия.

– Я понимаю, что ты делаешь. Ты намекаешь на то, что я переживаю из-за того, что не оказываю достаточную поддержку Элеоноре, и переношу свои переживания на пациентку, чтобы смягчить собственное чувство вины.

Роберт поднял руки ладонями к ней: сдается.

– Мне следовало бы знать, что не нужно даже пытаться переплюнуть психиатра в психотерапии. А ты не считаешь, что это на самом деле так? Не думаешь, что, приписывая внешнему источнику вину за неспособность Элеоноры справиться со своими проблемами, ты отпускаешь себе грехи, освобождаешь себя от необходимости действовать?

– Ты говоришь как по учебнику, Роберт, а не как друг, черт побери. Но в твоей теории есть один недостаток.