Когда наступит никогда

Она подъехала к дому Уэйда только к семи вечера. Когда она поднялась на крыльцо, он уже стоял возле двери с кухонным полотенцем на плече и деревянной ложкой в руке.

– Я думал, ты про меня забыла.

– Прости. Было несколько поздних клиентов, а потом пришлось кучу всего расставить на полки. – Когда Кристин зашла в домик, ее окутали ароматы чеснока и душицы. – О нет, я опять порчу твой ужин.

– Наш ужин. Пожалуйста, скажи, что любишь спагетти.

– Я люблю спагетти, но пришла не на ужин. Давай я зайду в другой раз.

– Не глупи. Ты уже здесь, а еды хватит на небольшую армию. Кроме того, пока ты не поешь, мы ничего обсуждать не станем. – Уэйд повернулся и направился обратно на кухню. – Если ты еще похудеешь, то совсем исчезнешь, и будет очень обидно – ведь мне кажется, мы вот-вот станем друзьями.

Кристи-Линн невольно улыбнулась. Когда он успел стать очаровательным?

– Так это шантаж?

– Именно.

У нее не осталось иного выбора, кроме как последовать за ним на кухню, где на плите пузырилась кастрюля с соусом. Кристин увидела, как Уэйд зачерпнул его ложкой и попробовал.

– Кажется, получилось.

– Ты же вроде говорил, что умеешь готовить только на гриле.

– Ну, я немного сжульничал. Взял готовый соус и немного над ним поколдовал. Но, на мой вкус, получилось прекрасно. Салат готов. Осталось закинуть пасту в кастрюлю.

Кристи-Линн посмотрела на него с подозрением. Он казался слишком веселым, слишком болтливым. Это вызывало у нее тревогу.

– Так ты пытаешься смягчить то, что мне расскажешь? Высокопротеиновым ужином?

– На самом деле так я избегаю работы. С писательством сегодня не задалось, и вместо этого я решил заняться готовкой.

Кристи-Линн подошла к маленькому столику в углу, пока Уэйд сражался с коробкой вермишели. Там стоял открытый ноутбук с текстовым документом на экране. Кристи-Линн стала читать начало восемнадцатой главы, когда подскочил Уэйд и опустил экран.

– Пожалуйста, не читай.

– Прости. Привычка. Я же редактор. Следовало догадаться, что ты скрытный тип. Как большинство мужчин.

– Скорее, смущенный, – нахмурился Уэйд. – Боюсь, это не лучшая попытка. Я планирую удалить всю сцену.

– Не так просто, как кажется, верно?

– Что?

– Писать великий американский роман.

– Полагаю, этот укол я заслужил за недостаточное почтение к книгам твоего мужа?

– Нет. Просто наблюдение. Хотя ты назвал его писакой – довольно обидное оскорбление для автора, выдавшего дюжину бестселлеров.

– Ключевое слово – «выдавшего».

Кристи-Линн сдержала просившийся ответ, смущенная рефлекторным желанием защищать Стивена, несмотря на справедливость критики Уэйда. Видимо, привычка. Или неуместная преданность. Как в ту ночь, когда она заступилась за него в баре.

– Но сейчас это уже не имеет значения, верно? Может, оставим тему?

Уэйд быстро помешал пасту и положил ложку.

– Я просто считаю, что если ты собираешься написать на бумаге сотню тысяч слов, то стоит потратить время и выбрать правильные, а не хватать первые попавшиеся. Писательство – о качестве, а не о количестве.

– Согласна. Я говорю своим писателям то же самое. Но подбирать слова гораздо сложнее, когда работаешь по договору. Существуют поставленные сроки, и если ты хочешь получить деньги за книгу, то к срокам нужно относиться с уважением. Это вопрос тонкой грани между эффективностью и добросовестностью. Сложный вопрос.

– Стивен придерживался этой грани?

– В смысле?

– Как считаешь, твой муж заботился о добросовестности?

Кристи-Линн посмотрела на него, решив, что потеряла нить беседы.

– Мы сейчас говорим о писательстве или о чем-то еще?

– Я говорю обо всем. Добросовестность либо есть во всех жизненных сферах, либо ее нет вообще. И я спрашиваю, была ли она у Стивена?

Его настойчивость удивила и смутила Кристи-Линн.

– Учитывая обстоятельства, не уверена, что я могу ответить на этот вопрос.

– Ты была его женой. Кто, если не ты?

– Я могу сказать, что он был предан своей карьере, постоянно работал и всегда сдавал книги в срок. Каждый день он начинал работу в пять часов утра и часто заканчивал после полуночи. Иногда он даже уезжал в какой-нибудь отель, чтобы… – Она осеклась. – Только он не работал, верно? Он был с ней.

Уэйд опустил взгляд.

– Я не хотел бередить…

– Паста сейчас переварится, – холодно перебила она, закончив разговор. Чем скорее они поужинают, тем скорее она услышит ответы.

Они ели на террасе – во всяком случае, пытались. Через полчаса Кристи-Линн сдалась и оттолкнула тарелку.

– Прости. Не могу.

– Тебе не понравилось?

– Нет, вкусно. Просто я не голодная.

Это была правда. Кристи-Линн слишком нервничала, чтобы есть. На самом деле она даже не попробовала лежащую на тарелке еду.

– Прости. Ты столько сделал, а я веду себя некрасиво.

– Забудь. Зато я поел с настоящих тарелок вместо того, чтобы заглотить все, стоя над раковиной. Кстати, когда мужчины живут одни в лесу, они питаются именно так. Превращаются в пещерных людей.

– Тебе правда нравится жить здесь в полном одиночестве?

Уэйд откинулся на спинку стула и вытянул ноги.

– Никогда об этом не думал. Просто живу, и все.