Когда порвется нить

— Наверное, я просто немного опасаюсь слишком сильно забивать им головы всякой ерундой, — вздохнула Эми. — Я знаю, что они понимают гораздо больше, чем мы готовы осознать, но они все же дети.

— Я понимаю, — сказала Нина, и сестры замолчали.

— Ты ведь скажешь мне, если передумаешь? — робко спросила Нина.

— Конечно, тебе я скажу первой. Но мне, наверное, даже не нужно проверять, — весело добавила Эми. — Твоя нить оказалась супердлинной, и у нас с тобой должно быть много общих сегментов ДНК, так что моя нить наверняка очень похожа на твою.

— О да, определенно. И маму с папой ничто не остановит.

Эми улыбнулась при мысли о родителях, к счастью, вполне здоровых в свои шестьдесят с небольшим лет, которые, как и Эми, решили не смотреть на свои нити. Они сосредоточились на приятном досуге второй половины жизни, заполняя выходные дни садоводством, заседаниями книжного клуба и теннисом — этими простыми удовольствиями, которые стали еще притягательнее оттого, что казались такими обычными в необычное время.

— Ну ладно, отпускаю тебя, возвращайся к работе, — сказала Эми. — Я, наверное, зайду в книжный магазин и посмотрю, не придет ли вдохновение. Передавай привет от меня Море.

Эми вошла в книжный магазин неподалеку от дома, и колокольчик над дверью гостеприимно звякнул. По небольшому телевизору, установленному на полке под потолком, показывали интервью с одним из новых кандидатов в президенты, Энтони Роллинзом, красноречивым, симпатичным конгрессменом из Вирджинии, который, конечно же, рассуждал о том, почему именно он должен стать во главе страны в такие необычные времена. Эми все еще была расстроена тем, что владелец магазина в прошлом году установил телевизор. Ведь она приходила в книжный, чтобы отдохнуть от бесконечного круговорота новостей и стрессов.

Стараясь не обращать внимания на человека на ярком экране, она проскользнула мимо стола с популярными изданиями, где в последние недели благодаря возродившемуся интересу к греческой мифологии и судьбам обосновались «Илиада» и «Одиссея», а также стопки книг по самопомощи и размышления врачей, философов и теологов о смерти. Книга «Пять человек, которых вы встретите на небесах» снова стала бестселлером.

Оказавшись в главном зале, в окружении высоких деревянных полок и знакомого запаха тысяч страниц, Эми умиротворенно вздохнула. Мало где она чувствовала себя лучше, чем в книжном магазине. Иногда ею овладевала непреодолимая склонность предаваться мечтам, и Эми нравилось находиться в окружении перенесенных на бумагу мечтаний других людей, навсегда сохраненных в печатном виде.

Когда они с Ниной были младше, мама часто водила их после школы в книжный магазин, владелец которого не возражал, если они проводили час за чтением на ковре, прежде чем что-то купить. Уже в те годы Эми тянуло к фэнтези и романтике, а Нина предпочитала основанные на фактах биографии выдающихся женщин, например Марии Кюри и Амелии Эрхарт (хотя ее нераскрытое исчезновение долго не давало Нине покоя). Когда они читали, сидя рядом, Нина по странной привычке с гордостью указывала на все опечатки, которые встречались в книгах, что не переставало раздражать Эми. Ей всегда хотелось, чтобы сестра наконец прекратила искать чужие ошибки и погрузилась в историю.

Когда они выросли, Эми и Нина даже завели традицию передавать друг другу книги, которые читали, едва перевернув последнюю страницу. Предложила так поступать Эми во многом из опасения, что с годами они менялись — Нина открыла в себе тягу к женщинам, сестры поступили в разные колледжи — и их вновь обретенные различия разведут их по жизни слишком далеко. За пять лет, которые они прожили порознь, сестры отправили друг другу по почте десятки книг в мягкой обложке, с клейкими закладками-записочками на полюбившихся страницах и понятными только им двоим шутками, нацарапанными на полях. Нина посмеялась над рыданиями Эми, получив экземпляр «Не отпускай меня»[3]

, последние страницы которого были залиты слезами, а Эми рассердилась на Нину за то, что та прислала «Гениев и аутсайдеров»[4], подчеркнув в тексте слишком много фрагментов, из-за чего книгу стало трудно читать.

В книжном магазине Эми остановилась у секции антиутопической фантастики, где она еще в январе наткнулась на «Дающего» и, поддавшись влиянию приятных воспоминаний о книжном клубе, в котором она состояла в пятом классе, решила задать его своим ученикам — до того, как той весной все изменилось. Тут же «Рассказ служанки»[5] уютно расположился рядом с «Голодными играми»[6] — Эми вспомнила, как восторженно читала эти книги в средней школе. Не раз она лежала в постели за полночь, не в силах заснуть, представляя себя в роли одного из персонажей «Голодных игр», пробивающейся через темный густой лес, выросший внутри ее сознания.