Когда пробьет восемь склянок (пер.Исхаков В.Э. редакция 2024 г.)

Она смотрела на умывальник в углу так, будто прикидывала, успеет она добежать прежде, чем ее стошнит, или нет. Потом снова посмотрела на меня и прошипела:

— Вы такой же мерзкий, как и они. Вы убийца. — Я сжал ее плечи и хорошенько встряхнул:

— Сказал он, когда вернется или нет?

— Нет.

— Вы знаете, что эти люди делают здесь?

— Нет.

Я поверил ей. Ее старик наверняка знал, но он не стал говорить ей. Лорд Кирксайд не был так наивен, чтобы верить, будто незваные гости оставят его в живых. Но он мог надеяться, что они пощадят хотя бы дочь, если она ни о чем не будет знать…

— Очевидно, вы знаете, что ваш жених еще жив, — продолжал я. — И ваш старший брат. И остальные. Они содержатся здесь, не так ли?

Она беззвучно кивнула. Хотелось бы, чтоб она не смотрела на меня так.

— Вы знаете, сколько их?

— Дюжина. Или больше. Я знаю, что там есть дети. Три мальчика и девочка.

Все правильно. Два сына сержанта Мак-Дональда, а также мальчик и девочка с той переоборудованной спасательной шлюпки, что вышла из Торбея. Я не верил ни единому слову Лаворски об его уважении к человеческой жизни, но не удивлялся тому, что свидетели незаконных операций еще живы. Для этого были свои резоны.

— Вы знаете, где они содержатся? В замке должны быть подходящие темницы.

— Глубоко под землей есть камеры. Последние четыре месяца мне не разрешали подходить к ним близко.

— Теперь у вас появилась возможность сделать это. Одевайтесь и проводите меня туда.

— Идти вниз, к камерам? — В ее словах слышался ужас. — Вы с ума сошли! Папа сказал мне, что по меньшей мере три человека дежурят ночь напролет. — Теперь их стало двое, — но она была и так обо мне невысокого мнения, так что не стоило ей об этом говорить. — Они вооружены. Вы просто сумасшедший. Я не пойду!

— Я и не думал, что вы пойдете. Вы лучше допустите, чтобы ваш друг умер, потому что вы жалкая трусиха. — Меня самого чуть не тошнило от того, что я говорил. — Лорд Кирксайд и благородный Роллинсон. Что за счастливый отец! Что за удачливый жених!

Она ударила меня, и я понял, что победил.

— Не надо, — сказал я. — Вы разбудите охрану. Одевайтесь.

Глава девятая. ЧЕТВЕРГ: 4.30. —УТРО.

Мы спустились вниз по ступенькам, держась за руки. Наверное, я был бы последним мужчиной, с каким она согласилась бы остаться наедине на необитаемом острове, но держалась она за меня крепко, видимо от страха. Охранников трое, сказала Сьюзан. С тем, что стоял на посту у ворот, я уже управился. Второй патрулировал крепостную стену. Я предположил, что сейчас, ночью, он в бинокль ночного видения наблюдал, чтобы никто случайно не приблизился к острову, и не помешал честным людям в их работе. Впрочем в такой туман это было практически бесполезно. Нам повезло. Третий же охранял единственный вход в замок кроме главных ворот. Этот вход вел в кухонные помещения. Из кухни вниз в подвалы, где сидели несчастные, вела лестница.

Часового не было ни в кухне, ни снаружи у ворот, правильно в такую-то погоду. Ворота были закрыты. Значит, он устроился у камер. Несколько ступеней вели из посудомойки вниз; там, на каменном полу, я заметил отсвет справа. Сьюзан прижала палец к губам, и мы беззвучно спустились по этим ступеням. Я осторожно выглянул в коридор.

Это был не коридор, это снова была лестница, по какой мне еще не доводилось спускаться. Она была освещена двумя или тремя слабыми, удаленными друг от друга лампочками, ступени сходились вдали, словно шпалы уходящего вдаль железнодорожного пути. Вниз вело ступеней семьдесят, потом площадка и направо начинался новый коридор. А лестница продолжала спускаться дальше. На площадке стоял стул, на стуле сидел человек. На коленях у него лежала винтовка. Любят они тяжелую артиллерию…

— Куда, черт побери, ведет эта лестница? — шепотом спросил я у Сьюзан.

— К эллингу, конечно, — послышался удивленный шепот. — Куда же еще?

Конечно, куда же еще! Прекрасно сработано, Калверт, прекрасно. Ты облетел южную часть Даб-Сгейра на вертолете, ты видел замок, видел эллинг, и ты не увидел ничего странного в том, что их разделяет отвесная стена, ты даже бровью не пошевелил от удивления.

— А в погреба ведет тот проход направо? — Она кивнула.

— А зачем так глубоко? Если для того, чтобы хранить шампанское, то уж больно далеко.

— Их и в самом деле использовали как винные погреба. Но обычно там держали запасы воды.

— Другого пути вниз нет?

— Нет. Только этот путь.

— Мы не сделаем и пяти шагов вниз по этим ступеням, как он изрешетит нас из своей "Ли-Энфилд". Вы знаете его?

— Это Гарри. Он армянин, как папа сказал. Его настоящее имя не выговорить. Молодой, прилизанный, слащавый — и омерзительный!

— Он ухаживал за хозяйской дочкой и получил от ворот поворот?!

— Да. Это было ужасно. — Ее передернуло. — Помойное ведро, полное чеснока.

— Ну, его можно понять. Я и сам бы приволокнулся за вами, если бы не чувствовал, что приближаюсь к пенсии. Позовите его и постарайтесь искупить свою вину.

— Что?