Когда в пути не один

И хотя все уже были заметно навеселе, однако, когда выпили свои порции, закашлялись: крепость иностранного зелья превышала пятьдесят градусов. Еще раз закусили остатками колбасы и сыра. Потом Владимир убрал бутылку в один из ящиков стола, подальше за гору сборников, и тут же позвонил дежурному автобазы и вызвал дежурную машину, чтобы развезти всех по домам. Но Карамельникову опять показалось мало. Он, улучив момент, когда Филиппов начал подниматься со своего кресла, подошел к нему и тихо, чтобы не услышал Фраймович, попросил:

— Владимир Алексеевич, а нельзя ли еще немножечко виски?

Оценив состояние коллеги, Филиппов на этот раз был категоричен:

— Нет, на сегодня достаточно! Надо по-нормальному выйти из здания. Иначе может так случиться, что потом нам уже долго не захочется не только виски, но даже самогонки.

Считая, что вопрос исчерпан, Владимир еще раз позвонил домой и сказал дочери, что скоро подъедет.

Предельно собранно вышли из кабинета, спустились вниз, на прощанье помахали постовому и, миновав служебную дверь, оказались во дворе, где их уже ожидала черная «Волга». Первым надо было отвезти Карамельникова, который жил где-то в районе площади Сенной. Доехали быстро и за автобусной остановкой прижались к тротуару. Фраймович слегка подтолкнул в бок своего соседа, как бы спрашивая, куда ехать дальше. Однако Карамельников никаких признаков пробуждения не подавал, продолжая негромко всхрапывать. Дальнейшие, более энергичные, попытки привести его в чувство оказались тоже безуспешными.

«Что делать?» — ломал голову Филиппов, которому предстояло еще ехать на вокзал, чтобы забрать из первого вагона ящик и сумку, которые председатель выслал из Москвы.

— Давайте, Владимир Алексеевич, ко мне, — предложил тогда Фраймович. — Правда, я далековато живу, но не пешком же, машина довезет.

— Ну что ж, давай. Говори адрес, пока тоже не забыл! — в сердцах бросил Филиппов, прикидывая в уме, сколько времени у него есть до прибытия поезда.

— Ну, это вы зря про меня так! — обиделся Фраймович. — Со мной такого ни разу в жизни не случалось!

— Извини, Альберт Исаевич, мне еще поездка на вокзал предстоит, вот и сорвалось нечаянно, — ответил Владимир.

— Принимаю! — Фраймович понимающе улыбнулся и крепче стиснул плечо Карамельникова, чтобы тот не свалился, не ровен час, на дверку и, не дай бог, вылетел!

Увидев, что Фраймович уже не обижается, а занимается Карамельниковым, Филиппов, тихо улыбнувшись, вспомнил аналогичный случай, когда за несвоевременное предоставление справки начальник управления Машин, человек вспыльчивый, не выслушав причины опоздания, устроил подчиненному Альберту Исаевичу разнос.

— Уважаемый Николай Миронович, вы что кричите на меня? — неожиданно спросил его Фраймович и тут же пояснил: — Я все-таки как-никак на четыре дня старше вас!

Услышав обращение к себе по имени-отчеству и вникнув в смысл последней фразы, Машин прекратил браниться.

Без лишних разговоров миновали площадь и оказались на проспекте Гагарина, по которому выехали чуть ли не на окраину города. Наконец, по сигналу Фраймовича, свернули налево, в новый микрорайон и, с трудом протиснувшись между припаркованных у обочин возле домов машин, очутились во дворе двух примыкающих торцами друг к другу пятиэтажек.

Как самый молодой, Филиппов с помощью шофера взвалил Карамельникова себе на плечи и, следуя за Фраймовичем, поднялся на второй этаж, остановился около квартиры с двумя двойками, про себя подумав, что хорошо еще, что Альберт Исаевич живет не на пятом этаже, тогда пришлось бы отдохнуть не разок-другой.

Посадив Карамельникова на ступеньки марша, ведущего на следующий этаж, Владимир стал ждать, когда хозяин откроет дверь и придет ему на помощь. Однако, чтобы не терять времени, по-борцовски на грудь взял по-прежнему не подающего каких-либо признаков пробуждения члена «бригады» и втащил в первую комнату, уложил на диван и, распрощавшись с Фраймовичем, поспешил домой, с облегчением думая, что самые тяжелые испытания, слава богу, остались позади.

Но приключения Филиппова в этот вечер, к сожалению, этим не закончились. Приехав домой, он принял душ, переоделся в спортивную одежду: не в плаще же импортном тащить не известно какой ящик на вокзале. Почувствовав, что изрядно голоден, Владимир с аппетитом съел два разогретых дочерью голубца, выпил бокал крепкого чая, потом обул кеды и прямо в одежде сел в кресло, решив посмотреть что-нибудь по телевизору, чтобы скоротать время до поездки на вокзал.

Дочь занималась в своей комнате, и Владимир, оставшись с телевизором один на один, хотя периодически время от времени потирал за ушами, как-то незаметно заснул, и очнулся, только когда услышал длинную трель телефона. С ужасом взглянув на часы, он вздрогнул, и сердце бешено заколотилось — поезд из Москвы уже прибыл, а звонит в столь позднее время, можно не сомневаться, водитель дежурной машины.

Филиппов суетливо схватил трубку, с трудом переводя дыхание, хрипло выдавил:

— Слушаю!