Когти и клыки. Сказания из мира ведьмака

Она упала. Быстро вскочила на ноги и побежала снова. Не знала, что кричит, хотя битва закончилась, и вокруг слышались только стоны раненых и умирающих. Видела группу воинов, в беспорядке сидящих на мокрой от крови земле, видела пробирающихся тихонько окрестных селян, которые пользовались темнотой и беспорядком после битвы, чтобы украсть бесхозных лошадей. Видела кучи мечей и копий, местами примечала даже краснолюдский лабрис. Видела отрубленные конечности, тела, множество тел. Упала на колени и выблевала все, что было у нее в желудке, хотя, кроме желчи, там ничего и не было.

Не знала, что должна сделать, где искать. Вдруг среди множества костров и собравшихся вокруг них солдат увидела одного, особенного. Тени сложились в фигуру женщины, и Шушерка без раздумий подошла именно к ней.

Женщина, окруженная отрядом окровавленных, грязных и смертельно уставших солдат, повернула голову. И широко распахнула удивленные глаза.

– Нарси? Что ты здесь делаешь? Я думала, что ты… Принимала участие?..

– Нет, – ответила девушка поспешно. – Прошу помощи. Я кое-кого ищу. Он был добровольцем.

– Может, и знаю его – это ведь, в конце концов, Вольная Компания. Ее славные остатки, – добавила куда тише закованная в сталь женщина.

– Зовется Койоном. Он…

– Ведьмак, – закончила воительница, а Шушерка, даже при неярком свете костра, сумела прочесть по ее лицу правду. Удивлялась, что ее голос может быть настолько спокойным.

– Где?

– Мои парни отнесли его в палатку медиков. Но, Нарси…

– Знаю. Спасибо.

Джулия Абатермарко, прозываемая Сладкой Ветреницей, смотрела вслед удаляющейся девушке. Должна была ей сказать, что именно благодаря отваге и умениям Койона квадрат краснолюдов сумел пробиться к Золотому пруду и не дать прорвать строй. Что собственными глазами видела, как он спасает жизнь двум ее подчиненным, когда у тех уже не осталось сил, чтобы подняться с земли, и всякий другой на его месте списал бы их в потери. Что за всю свою солдатскую карьеру, может, и недолгую, но богатую на события, она не видела никого, кто так хорошо бы владел мечом. Должна была ей это сказать. Но – чуть позже.

Начинало светать, когда Нарси приблизилась к палатке фельдшеров. Увидела их, сидящих снаружи. Две девушки в испятнанных фартуках заснули, прислонившись друг к другу. Третья, необычайно красивая женщина, похоже, чародейка, гасила магические огоньки. Четвертым лекарем оказался низушек, опершийся о стенку палатки. Выглядел главным, потому Нарси подошла именно к нему.

Расти посмотрел вверх. Еще одна рыжая. «Фатум или что?» – подумал.

– Он был здесь. Принесли вам ведьмака, верно? – девушка ждала ответа, хотя уже знала. Невысоклик кивнул.

– Если бы меня спросили о ком-то другом, я бы сказал, что он либо с ранеными, либо с умершими. Когда целый день смотришь только на отрезанные конечности и распоротые брюха, лицо запоминаешь меньше остальных частей тела.

– А он? Среди кого находится он? Среди раненых или умерших? – она ругала себя за этот глупый шепот надежды. Не хотела спрашивать, но все же спросила. Только потому, что фельдшер смотрел на нее слишком долго. Молча.

– Почему он здесь оказался? – спросил Расти, мысленно благодаря судьбу, что отсутствие времени не позволило ему провести столь искушающую его вивисекцию.

– Потому что он считал, что так нужно.

Низушек вздохнул, поднялся и провел ее между телами умерших солдат. Наконец встал над мужчиной, чье лицо, заслоненное темными волосами, как раз осветило восходящее солнце. Расти ушел без слова, оставив ее одну.

Нарси по прозвищу Шушерка упала на колени. Положила трясущуюся ладонь на кровавую рану, почти посредине грудной клетки. На сердце. И только тогда расплакалась. Не могла перестать, продолжая задавать себе один и тот же вопрос: почему он ее оставил, почему «так нужно»? Не было никого, кто сумел бы ей ответить.

Не знала, сколько прошло времени, прежде чем кавалеристы из отряда Джулии привели двух соединенных носилками лошадей. Не помнила, как положили на них тело Койона. Не слышала их слов и тихих слов прощания.

Сунула руку за пазуху, вынула медальон в виде головы грифона и повесила его на шею любимому. Ее взгляд снова остановился на двух ранах от гвизармы. И тогда подумала, что Койон был прав. Умер по ведьмачьи: сражаясь с чудовищами.

Направила лошадей на запад, в сторону маячащего вдали холма.

Катажина Гелич

Без взаимности

[22]

I

Город, что вынырнул из тумана, казался брошенным на берегу скелетом огромного кита.