Когти и клыки. Сказания из мира ведьмака

В воздухе раздались звуки извлекаемых из ножен мечей. Волны все поднимались, заливая пляж, наибольшая из них, поднятая кракеном, величественно шла в сторону суши.

Этайн взобрался в лодку, что заколыхалась под тяжестью его доспехов, и принялся развязывать узы Ша. Девушка плакала и, едва лишь он освободил ей руки, забросила их на шею принцу.

Перед лодкой красные плащи сражались друг с другом. Эллен с ужасом смотрела на бегающего между ними пса.

– Кавокс! – крикнула она, но ни одна из голов не повернулась.

Тем временем король тоже достал меч и приблизился к сражающимся, обходя защитников Этайна с тыла.

Кавокса она заметила в последний момент, когда с его лица спал капюшон. Крикнула, но было уже поздно.

Удар пал прямо на широкую спину. Мужчина развернулся, поражая нападавшего, но потом качнулся и упал на колени, разбрызгивая воду.

Волна шла к берегу так, словно кракен намеревался смыть город с лица земли.

Ша дотронулась до щеки Этайна, улыбнулась сквозь слезы. Еще раз взглянула в глаза принца, а потом прыгнула прямо в белые буруны волн.

И тогда все прошло. Волна опала, словно бы ее никогда и не было. Установилась тишина, раздираемая только хриплыми криками чаек.

– Кавокс! Эй, помогите мне!

Эллен подбежала к мужчине, который стоял на коленях в морской воде. Кто-то из стражников потянул его за руки, вынес на берег. Недалеко положили раненого короля, к которому припал его сын.

Раны и шрамы на лице стражника, казалось, блестели в свете утра. Пес лег рядом, заскулил. Слабеющий взгляд Кавокса был искренним и полным чувств. Эллен подумала о любви и о том, что порой ей не оказаться взаимной. Но можно сделать другое.

Потому она наклонилась и сделала это.

– Прости, Кавокс.

– Ничего. Все нормально, – сумел он еще прошептать, отрывая губы от ее губ.

XV

Они стояли над морем, всматриваясь в горизонт.

– Эллен, поедем со мной. Поиграем тут и там, напьемся. Но никакого цидарийского, обещаю.

Поэтесса рассмеялась и прикоснулась пальцем к новому перу, воткнутому в сливовую шляпу.

– Охотно, Лютик, но у меня есть еще одно дело, к тому же я кое с кем договорилась.

– И кто же этот счастливчик? Надеюсь, не Вальдо? – вскинулся поэт.

– Нет, Вальдо сказал, что намеревается остаться при короле Этайне. Я уже говорила тебе, что делал наш сердечный дружок, когда мы, как это ты там говорил, гнили в тюрьме? Сладко спал себе с некоей цидарийской дамой. Поверишь?

– Поверю, отчего же нет? Как раз чего-то такого я и ожидал от этого законченного негодяя. Ты слышала его балладу? Сучья лапа, я жизнью рисковал, чтобы описать цидарийскую историю, а он просто украл мою тему, да еще в таком мерзком стиле.

– И что он поет?

– В его версии славный принц был превращен чародейкой в мерзкое морское чудовище. И, представь себе, чтобы снять проклятие, нужен был поцелуй истинной любви. Банальность, как ни крути! Оттого он сажает прекрасную певицу в подземелья, а потом понимает, что должен дать ей выбор – и отпускает ее на волю. Подданные бунтуют, чудовище оказывается раненым, но певица возвращается и целует его. И – угадай! Чудовище оживает, превращаясь в прекрасного принца. Они женятся, любят друг друга и с той поры – уже навсегда вместе. Ерунда, верно?

Эллен печально улыбнулась.

– Ерунда, – согласилась. – Я буду тосковать, Лютик.

Поэт почесался под шляпой, подумал.

– Но ведь мы можем встретиться, едва лишь ты решишь свои дела, верно? Ты куда идешь?

Эллен завела за ухо локон.

– К моей младшей сестре, Эсси. Я обещала, что проведаю ее. Она наверняка меня высматривает.

– Вы похожи? – спросил Лютик с надеждой.

– Ты, старая перечница! – рассмеялась Эллен. – Ей только семь лет!

– А она хотя бы поет?

– Лютик, даже не пытайся ее этому учить, обещай. У нее могла бы быть жизнь куда лучшая.

– Обещаю! Но что, у нас – плохая жизнь?

– Не знаю, Лютик. Но я переживаю. А что, если на нее повлияют мои ошибки? Что, если на ней отразится мое отсутствие взаимности?

– Со всем уважением, но ты бредишь, Эллен. Ты – это ты, а она – это она. И я сумею в том убедиться, когда мы встретимся втроем. А теперь – хватит жалоб. Пошли, напьемся в последний раз!

XVI

И было так, как сказал Лютик. Они напились в последний раз и расстались, обнявшись на прощание. Когда поэт уехал, Элли еще раз долго стояла на берегу, всматриваясь в море. Смотрела на одинокую лодку, несущую к горизонту тело в красном плаще, окруженное голубыми розами. Смотрела и пела балладу, которую она начала на свадьбе. Несмотря на слезы, ей удалось закончить песню, что рассказывала о том, что на самом деле произошло в то лето в Цидарисе.

Однако никто не узнал эту версию рассказа. Потому что кто бы хотел слушать, что существует любовь без взаимности, а поцелуй вовсе не превратил чудовище в принца? Нет, лучше было верить, что все закончилось хорошо.