Колдовство

Галя задумалась. Потом покачала головой.

– Не думаю. Он бы сам, наверное, и мог дернуть в город, с понтом – авось уляжется. А ей-то куда? Ей и здесь еле-еле жилось, с печкой и домом. А в город, за ним – сомневаюсь.

Они еще помолчали. Шушенков кинул бычок в траву, выдохнул остатки никотина и взглянул на Галю.

– Сильно он ее отмудохал-то? В субботу?

– Порядочно, – кивнула Галя. – На лице почти незаметно, разве что бровь опухла, а по ребрам ногами отходил – дай боже. Он же ее ногами, когда уже повалил… Прямо при собутыльниках. Три мужика взрослых сидели и смотрели. По-хорошему – их тоже надо притягивать, но без ее показаний – даже его не сможем. Светка в воскресенье даже слезть ко мне не в состоянии была, так и материлась на этого придурка с печки… Нет, не смогла бы она убежать сама – а он бы тащить ее на себе заленился. Он даже дров принести ленится, в холоде спит, не раздеваясь, а тут – баба целая. Что-то другое здесь…

– А я думаю – убежал. – Шушенков вновь поправил спадающие штаны. – Позвонил брату в город – тот и подскочил на четверке, или что там у него. Светку на заднее погрузили – и поехали. Месяц в городе по вокзалам, да у брата в общаге – а к лету и вернутся.

– Брат его в марте машину вскрыл. Хотел угнать – а в итоге доехал до соседнего двора, печку врубил – и уснул. Так теплого и взяли. Присел в том же месяце на четыре с половиной.

– Ты смотри! – Шушенков хохотнул. – Опять за угон! Уже в третий раз!

– Небось, холодно на воле в марте. – Галя тоже докурила и выкинула бычок в траву. – Ясно, что они свалили куда-то, но неясно – куда. Думаю, бухают у кого-то из местных. Или прячутся. Он же, было дело, уже уговаривал ее заявление забрать – в прошлом году, когда ухо ей сломал. Сейчас опять, наверное, уговорил…

– И как они вечно соглашаются? – Шушенков направился к машине. – Ни кожи ни рожи ведь…

– Пьющие, – просто ответила Галя. – На что угодно согласятся, если налить пообещаешь. Особенно – когда херово и тело ломит. Алкаши. Голодные до водки, хоть без штанов остаться готовы – лишь бы с чекушкой в зубах.

– Ага. – Шушенков уже пристегивался. – С голодухи – на что только не подпишешься – это да. Ну что, в город теперь?

– Рано еще. – Галя снова прошлась по валяющемуся на земле забору, на этот раз специально стараясь сломать побольше штакетин. – Сначала в магазин райповский заедем, спросим – не видел ли их кто. И к Милядовым потом.

– Не простила девку, – вздохнул Шушенков.

– Тут в год четыре человека давят, – буркнула Галя. – Из-за того, что прощаем.

– В основном – пьяных, – не согласился Шушенков. – Детей уж давно не сбивали. В четырнадцатом году Кулешову Юльку сбили – ну так она сама пьяная была и вроде как сдуру под колеса бросилась.

– Ну и не будем портить статистику, – сказала Галя, сдавая назад. – Пропишем ей профилактическую беседу в школе. Посидит часа два с Игорем Константиновичем – он про ПДД рассуждать ой как любит…

– И школьницы ему нравятся, – ухмыльнулся Шушенков и, поймав взгляд Гали, пожал плечами. – А что такого? Он же их не трогает. Просто любит. По-отечески. Да и старый он для того, чтобы…

– Ладно уж, хватит. – Галя выехала на асфальт, включила поворотник и развернулась в сторону магазина.

– Нарушаешь, капитан, – вновь подал голос Шушенков. – Нет здесь разворота.

– Пешком пойдешь, – пригрозила Галя и закашлялась. Во рту был стойкий вкус сигареты – как всегда бывало, если покурить после долгого перерыва. Бросить полностью никак не получалось, но она периодически старалась. – Сейчас в райповский, оттуда к Милядовым – и, может, еще раз к Светке. Авось объявятся к обеду…

– Галь, – сказал вдруг Шушенков спокойным мягким голосом. – А ты как вообще? Сама то есть?

– А что случилось?

– Да просто… ничего, но сегодня ж день… Ну, понимаешь… Дата то есть…

– Нормально все со мной. – Галя кинула взгляд на телефон в руках Шушенкова. – Это тебе бандура твоя напоминает, что за день сегодня?

– Нет, это я так… вспомнил вдруг, когда девчонка пробежала. – Шушенков придвинулся к Гале поближе. – Слушай, может, ну его? Поставим машину, возьмем винишка – пойдем на природе посидим, а? Я тут в леске такие местечки знаю – дух захватит! Уходить не захочется! Тишина, покой, люди все далеко, машин не слышно – только птички того самого… – Он поводил рукой в воздухе. – Летают туда-сюда. Если что – прикроем друг друга, мол – в город катались, а там разъехались по своим делам кто куда, а?

– Нет. – Галя провела ладонью по лицу, будто прогоняя какие-то мысли. – Не хочу в лес. Сегодня – точно никаких лесов, птичек и всего прочего. Быстро сейчас все сделаем – и ты к своей соседке на вахту двинешься, а я – к мышам опять полезу. Чувствую, сегодня или найду их лаз – или дом спалю к чертям, – она вздохнула. – Да и не люблю я лес больше… После того как… сам понимаешь.

Шушенков вздохнул, но спорить не стал. Так молча и поехали.

Глава вторая, в которой Галя внимательно слушает