Колдун со Змеева моря

– Да только не будет им счастья в той избе. Он, дурачок, поставил ее дверью на север. Теперь вся нечисть с полуночи к ним в дом потечет, все беды с несчастьями…

Нойда потянулся к корзинке, взял пирог.

– Расскажи еще о той избе, – приказал он, запуская зубы в поджаристую корочку.

– А что рассказывать… Я близко-то не подходила. Вокруг сети сушатся… На крыше мох пышный, зеленый, как с трясины, и все водой капает…

– Окошки на какую сторону смотрят?

– Окошки? – с удивлением сказала женщина. – А нет их там.

– Даже волокового?

– И волокового нет. Я не видела, как они топят… Наверняка она так строить ему велела. С такой-то красавицей длинноносой, ясно, лучше в темноте сидеть…

Пирог с кашей и салом был прекрасен. Нойда даже на миг пожалел негостеприимных жителей деревни, которым теперь до зимы гадать, придут к ним волки с медведями или нет.

– Ладно уж, – сказал он. – Погляжу, чем твой муж хворает. Завтра утром приходи на это же место, тут меня найдешь.

Велена принялась жарко благодарить.

– Радко мой – добрый, сердце за него болит! Недавно иду по лесу, а он навстречу – аж на ветру качается… Меня увидел – будто проснулся. Обняла его, расплакались оба… Потом вырвался, как через силу, и дальше поплелся…

Сейчас, когда Велена не злобилась и не шипела, охаивая разлучницу, нойде стало даже жалко ее. Бедняжка уже уверилась, что вот он избавитель – все беды руками разведёт. Муж вернётся здоровым, а разлучница сгинет. Длинноносая чужачка, которой нравится жить в избе без окошка, с дверью на север… Которая так не любит солнечный свет, что ловит рыбу лишь при луне…

Глава 2. Ивушкины детки

До дальнего лесного озера, на берегу которого поселился неверный Радко, было не так просто добраться: полдня пути, и то есть наверняка знать дорогу. Велена проводила нойду почти до самой избы. Хотела и дальше идти, но он настрого запретил.

Озеро было наполовину заросшим. Чем дальше, тем сложнее понять, где твердо, а где топь – все покрыто зелеными моховыми кочками. Ближний берег, впрочем, был повыше и посуше. Велена сказала, что это озеро всегда считалось очень рыбным. Правда, ни одного рыбака нойда там не встретил. Зато, пока обходил, не раз натыкался на вытащенные на берег долбленки и старые, развалившиеся ловушки-верши. «Похоже, заброшены здешние тони…» – отметил он про себя. Его это не удивило – лишь подтвердило кое-какие догадки.

Вскоре нойда увидел среди сосен ладную, пахнущую смолой избушку. На берегу сушилась плоскодонка, рядом были развешаны сети. Хозяина поблизости видно не было. Нойда, пользуясь этим, подошел поближе и принялся рассматривать избу. Странная постройка – то ли баня, то ли лабаз… Нойда помрачнел, когда сообразил, что ему напоминает этот домик без окон. Именно в таких на севере хоронили мертвецов.

Когда он отворил дверь – из сумрака пахнуло сыростью, гнилью, озерной тиной. У дальней стены была навалена куча гнилых сетей, издававших отвратительную вонь.

«Да тут и вовсе печки нет, – отметил нойда. – Здешняя хозяйка не любит огня – пуще солнечного света…»

– Ты кто, добрый человек? – раздался напряженный голос сзади.

Нойда обернулся.

– Чур меня, чур! Леший!

В нескольких шагах от него стоял темноволосый мужчина с острогой в руках. Он испуганно глядел на гостя, словно колеблясь, не удрать ли со всех ног. Видно, это и был тот самый Радко: молодой, но и в самом деле будто изглоданный застарелой болезнью. Высокий, худой; красивые черные глаза запали, в волосах и бороде седина не по возрасту…

– Здравствуй, хозяин, – спокойно сказал нойда, поворачиваясь к нему. – Я знахарь из лопарских земель, мимо вашей деревни проходил. Твоя жена Велена послала меня сюда.

– Велена? – сразу помрачнел Радко, недоверчиво разглядывая чужака. – Ишь, знахарь… Мне знахари не надобны. Я здоров.

– Выглядишь-то не очень.

– Да и ты, прямо скажем, не красавец, – огрызнулся рыболов. – А уж пахнешь! Хоть искупался бы!

– Там, что ли? – нойда указал на темную озерную воду и полюбовался смущением на лице мужика. – От той водицы чешуёй обрастёшь. Может, домой вернешься? Жена скучает по тебе…

– Да не скучает она, – с досадой сказал Радко. – Злится больше. А мне тут хорошо в лесу. Одному легче дышится…

– Одному?

– Ну конечно, и про Ивушку разболтала…

Рыболов снова вздохнул, подбоченился и с вызовом сказал:

– Да, я полюбил Ивушку! И что с того? Разве богами заповедано, чтобы мужчине целый век одна женщина была мила? А если другая тоже милой стала?

– Хоть с тремя милуйся, мне какое дело, – пожал плечами нойда. – А где ж твоя новая хозяюшка?

– А тебе она зачем? – тут же насторожился мужик. – А-а, так ты не знахарь! Ведун небось, чародей! Думаешь, ты первый сюда явился? Велена уж бабку-ворожею с горелыми костями сюда подсылала… На каждом шагу языком треплет, дескать, я с навкой связался, спасите его… А я не хочу, чтобы меня спасали!

– Это-то я вижу, – кивнул нойда.