Колея к ржавому солнцу

– У меня тоже с бодуна топографический кретинизм наступает, без навигатора никуда. Ладно, бывает… Дуй бегом, у меня смена скоро заканчивается. Жду тебя в кают-компании… И пошевеливайся! – крикнул вслед мальчику Вяткин.

Тим пошевеливался. Натянул кроссовки, влез в пуховик, про который вспомнил, лишь когда увидел его. Как тот оказался в каюте? Юля принесла? Шапку найти он так и не сумел. Не сжевал бы ее Пылесос.

Когда они с Вяткиным вышли на флайбридж субмарины, Тим понял, что с вечера, когда он в последний раз был на улице, мороз только усилился. Было темно, и Тим подумал, что не знает даже, сколько сейчас времени. Над головой, примерзнув к кажущемуся твердым небу, висели неподвижные звезды. От воды, вязкой, как топленое сало, поднимался туман, похожий на дым недавно потухшего костра. Будто залив горел всю ночь и только-только погас. Непокрытую голову мальчика, словно тисками, неприятно сжал холод. Тим накинул капюшон пуховика и осторожно втянул в легкие пустой воздух со странным запахом нераскуренного табака.

– Осторожней! – громко произнес Вяткин, уже с земли наблюдая, как Тим неуклюже спускается по скользким сходням.

Он подхватил мальчика, едва не съехавшего по мороженному железу на заднице, хохотнул и сказал:

– Это чтобы враги до нас не добрались.

– Враги? Какие?

– Всякие… Садись в машину.

Тим, потянув на себя пластиковую ручку, открыл дверь черного внедорожника, в салоне которого на разные голоса тихо спорило само с собой радио. Уселся в кресле, где мог поместиться еще один Тим.

– А как пристегиваться?

– Да не надо, тут три минуты ехать…

Вяткин завел двигатель, включил ближний свет. Внедорожник тронулся с места, выехал за ворота, которые им открыл человек, с головой, как черепаха в панцирь, спрятавшийся в черную куртку с длинными полами.

Внедорожник ехал, как смог разобрать мальчик, той же дорогой, что вчера его привезла сюда Сталинграда. Тим оглянулся назад (вдруг собеседование пройдет неудачно, и он больше сюда не вернется?), но из-за света прожекторов не смог ясно разглядеть субмарину, только какую-то тень.

Полуразрушенные производственные корпуса, торчащая из горы металлической стружки рука, присыпанные снегом трактора. Вяткин притормозил перед проходной, вышел навстречу охраннику, перекинулся с ним несколькими фразами и открыл для досмотра багажник автомобиля. Все это время Тим сидел, уставившись на застывшие зеленые цифры часов на приборной панели: «07:12». Гипнотизировал их немигающим взглядом и думал о собеседовании.

– Я сразу обратно, – сказал охраннику Вяткин, перед тем как снова сесть в машину.

Тот кивнул и махнул рукой коллеге, засевшему в будке из белого кирпича:

– Поднимай!

Шлагбаум медленно поднялся, и внедорожник проехал под ним.

Сразу за проходной, через проспект Стачек, замер город. Морозный утренний полумрак, разбавляемый уличными фонарями и светом, который испускали редко горящие окна, был неподвижен и похож на загустевший в сенях бабушкиного дома холодец. Редкие автомобили безуспешно пытались растормошить спящие улицы.

Тим посмотрел на Вяткина:

– А чего пусто так?

– Суббота, – пожал тот плечами. – Никто не работает, кроме таких вот бедолаг вроде меня.

Тим подумал, что не очень-то Вяткин похож на бедолагу, но вслух говорить об этом не стал.

– Вон та машина, – кивнул Вяткин на припаркованную в пяти метрах от внедорожника иномарку с притушенным огоньком такси на крыше. – Он еще таксует по ночам, халтурит. Будто мало ему Драган платит… Хочет, наверное, все деньги на свете заработать… Иди к нему, я тебя тут подожду.

На внезапно ставших ватными ногах Тим медленно направился к такси с какой-то витиеватой надписью на капоте и дверях. В салоне включился свет. Человек, сидевший в машине, сначала посмотрел мимо Тима, потом заметил мальчика и махнул рукой. Тим сглотнул пересохшим ртом, провел по нёбу наждачным языком и остановился в нерешительности. Таксист коротко посигналил. Его явно не устраивала скорость перемещения Тима из пункта «А» в пункт «Б». Тим вздохнул и шагнул как на эшафот, а ожидавший его человек сам открыл дверь изнутри.

– Залезай, – сказал он мальчику неожиданно молодым голосом. – И не спи – замерзнешь.

Таксист, который почему-то должен был проводить с Тимом собеседование, оказался молодым, младше Сталинграды, парнем. Из-за узких глаз у водителя был скользкий вид, как у только что вытащенной из воды рыбы.

– Это ты собираешься с драгановским порносайтом работать? – спросил водитель, тоже не без удивления разглядывая Тима. – Лет тебе сколько?

– Возраст – это не только две цифры… – глядя перед собой, уже во второй раз повторил слова Драгана Тим. – И мне никто не говорил, что это порносайт…

– Да лучше бы это был порносайт, меньше проблем… – отмахнулся парень. – Это я так… Слушай, мне скоро выручку с тачкой в контору сдавать, потом – на смену в больничку, так что давай по существу, без бла-бла… Рефакторингом приходилось заниматься? И с какими фреймворками работал?

Тим оторопело молчал, не зная, что и ответить на всю эту абракадабру.

* * *