Колея к ржавому солнцу

Если бы он умер раньше, то до конца дней жалел бы, что не увидел этого.

Громадное вогнутое здание с колоннами, двумя античными скульптурами, узкими высокими окнами и фасадом, украшенным почти невидимыми при дневном свете электрическими снежинками. Торгово-развлекательный центр с большими буквами «GALERIA» над входом мимикрировал своим серым цветом под сталинские дома. Его затолкали между залитым растопленной грязью Лиговским проспектом, расходящимися от перронов Московского вокзала железнодорожными путями, где то и дело покрикивали поезда, и хмурым небом неестественного цвета от впитавшейся в него соли, которой засыпали улицы. Вдали, у горизонта, где тучи расходились, небо приобретало ало-серый, как просвечивающееся брюшко насосавшегося крови комара, оттенок, обещавший назавтра ветреную погоду.

Выйдя из метро, Юля рассказала Тиму, что «Галерею» выстроили на месте титанического котлована замороженной стройки вокзала скоростных поездов.

– А вокзал почему не сделали? – поинтересовался Тим.

Девочка пожала плечами, ответила:

– Зачем? «Сапсаны» сейчас на Московский приходят… Пойдем, Тимон.

Мальчик кивнул, и они направились к входу, едва касаясь друг друга плечами. Будучи не самым маленьким в своем классе, Тим никак не мог привыкнуть, что девочка одного с ним роста. А сейчас, одетая в модные ботинки из желтой кожи на толстом протекторе, она была на несколько сантиметров повыше Тима. Ходила она в длинной, с отороченным мехом капюшоном оранжевой куртке «Canada Goose», в которой, по словам Юли, можно было покорить и при этом не замерзнуть Северный и Южный полюс разом. На голову Юля по самые брови натянула смешную вязаную шапку с торчащими, как у лисы, ушами. В общем, по мнению Тима, по городу и под ним, в душных, заполненных людьми вагонах, он путешествовал с настоящей красавицей. Которая нисколько не игнорировала его, а развлекала всякими интересными разговорами, постоянно выдавала понятные Тиму шутки и весело смеялась над его собственными, показывая белые ровные зубы. Мальчик ехал, не обращая больше ни на что внимания, но в какой-то момент умудрился поймать Юлю, не удержавшуюся на ногах из-за резкого торможения и полетевшую прямо на него. В тот коротенький миг он вдруг ощутил внутри себя странное тепло, которое раньше, в лучшие дни, чувствовал только в обществе Макса.

Из дверей «Галереи», как из-под ватного одеяла, веяло искусственной оттепелью. А внутри было царство стеклянных витрин, вывесок, столов, за которыми женщинам на глазах у всех красили ногти, и денег, переходивших из рук в руки. Денежный вопрос они с Юлей решили еще на подлодке. Голосом, не терпящим возражений, девочка сказала, что она пока заплатит за новую одежду Тима, а потом они разберутся.

– Заткнись, Тимон! – сказала она попробовавшему спорить с ней мальчику. – Так и собираешься ходить всю дорогу в своих обносках-обсосках?

Потом они долго блуждали по магазинам. За всю свою жизнь до этого Тим ходил по ним меньше, а в таких и не бывал никогда. Даже если бы у него были деньги, он бы побоялся сюда зайти. Но Юля буквально за руку тащила его через строй улыбающихся девушек-продавцов, через горы разнообразной одежды, развешанной на вешалках, через очереди в примерочные и кассы, на которых расплачивалась кредитной карточкой «Visa». В одном месте у Юли спросили паспорт, и она полезла за ним во внутренний карман своего «гуся». Тим подглядел, что фамилия его спутницы Романова. Отчество разобрать не успел, но точно не Драговна. Алексеевна, кажется.

Они накупили ему целый ворох шмоток, едва поместившихся у мальчика в руках, а потом Юля погнала Тима в туалет.

– Переоденься, – сказала она ему. – Старое положи рядом с мусоркой, только не складывай в пакет, а то еще подумают, что ты бомбу оставил.

– Рядом с мусоркой? Одежду? – изумился Тим. – Выкинуть?

– Не рассусоливай сусоли, Тимон, – стальным голосом приказала Юля. – Делай, что тебе старшие говорят.

В тесной, но чистой кабинке туалета он опустил крышку унитаза, расставил пакеты с покупками и стал облачаться в купленные, приятно пахнущие вещи. По контрасту с новой старая одежда показалась Тиму действительно достойной только мусорного ведра.

Он натянул на себя узкие цвета хаки штаны с многочисленными карманами по бокам (Юля назвала эти штаны «карго»), черную, прямо-таки математическую футболку с расфокусированной буквой «пи» на груди, джинсового цвета кофту с начесом с коричневыми заплатками на локтях и капюшоном. Капюшон накинул на голову, после чего надел черное полупальто из магазина «H&M», а капюшон оставил снаружи, как ходили тут многие. Даже Повешенный, вспомнил Тим и поспешно отогнал от себя неприятные мысли об ожидающем выплату долга наркодилере. Покрытые белесыми разводами кроссовки он сменил на датские зимние ботинки из, как объяснила продавщица, кожи яка. Ботинки стоили чуть меньше бабушкиной пенсии, хотя вряд ли яку было от этого приятнее.