Колея к ржавому солнцу

Макс смотрит на прижавшийся к обочине дороги черный джип. Хлопает дверь, водитель внедорожника спереди обходит автомобиль. Невысокий, жилистый, он одет в свободное светлое поло, на голове – нелепая ковбойская шляпа с полями, свернувшимися как опавшие сухие листья. Глаза спрятаны под солнцезащитными «авиаторскими» очками. Сигарета в зубах. Теперь внедорожник, на фоне которого «ковбой-авиатор» кажется совсем худым, закрывает его от шоссе. Водитель останавливается, широко расставив ноги, расстегивает штаны и начинает мочиться. Затаившись, Макс и Солдаткин ждут. «Ковбой-авиатор» что-то произносит. Макс не слышит что. Боковое стекло внедорожника опускается до половины. Пассажир на переднем сиденье переспрашивает водителя, и тот, чуть обернувшись, повторяет только что произнесенную фразу, не прекращая своего занятия. Пассажир мотает головой.

Макс видит, как «ковбой» делает несколько энергичных, будто танцевальные па, подергиваний руками, потом до него доносится звук застегиваемой молнии. Водитель выплевывает сигарету, оборачивается к внедорожнику. И вдруг задирает подол рубашки, под которым у него припрятано что-то темное и даже отсюда, с тридцати или сорока метров, выглядящее опасным. Это резкое движение мгновенно на несколько порядков повышает энтропию окружающего мира. А личная вселенная Макса превращается в муравейник, в который ткнули горящей веткой. Кто-то лапку сломал – не в счет…

В левой руке «ковбоя-авиатора» пистолет, нацеленный в перекосившееся от страха лицо пассажира, не успевшего ничего осознать. Слышится громкий, будто взорвалась петарда, хлопок, одновременно с которым Макс и Солдаткин срываются с места и прямиком через лес устремляются к внедорожнику.

Со стороны развязки тем временем доносится шум приближающегося автомобиля.

18. Лагерь счастливых пиратов

Вот, оказывается, какое жуткое состояние называют этим смешным словом «похмелье». Раньше Тим думал, что оно, это слово, обозначает название профессии. Ну, вроде тех людей, сомелье, которые знают толк в винах. Только тот, у кого похмелье, разбирается не только в винах, но и в алкоголе вообще. Во всем, что горит, вспомнил он, как Макс говорил про участкового Дядю Степу Шейфера: «Пьет все, что горит, а что не горит – поджигает и пьет». У Дяди Степы тоже бывает похмелье? Если так, Тим его зауважал еще больше. Надо иметь стальной внутренний стержень, чтобы каждое утро начинать с внутренностей, разодранных щеткой, которой скребут шерсть у кошек и собак, и с больной головы, в которой за ночь оборудовали кузницу с грохочущими молотками.