Колесницы судьбы

Гравий из-под колес машины русской сборки, словно автоматная очередь, забарабанил по двери и лобовому стеклу даниловского авто: та-та-та-та-та! В какой-то момент Варя растерялась. На скорости больше ста километров в час она неслась по встречной полосе бок о бок с длинным траком.

Данилов на сиденье рядом почувствовал, что происходит неладное, резко выпрямился и напрягся, сжав кулаки и вперевшись в дорогу перед собой. Но он ничего не мог сделать! А безудержная «десятка», закончив обгон их машины по встречной обочине, вернулась для начала на встречную полосу прямо перед капотом Вари и из удальства, куража, желая проучить, надавила на тормоз!

Перед лицом девушки ярко вспыхнули красные стоп-сигналы. Нервы не выдержали, она изо всех сил тоже надавила на тормоз: машина завибрировала, ее стало бросать – но в итоге она, не докончив маневр, вернулась, так и не обогнав грузовик, на собственную полосу. «Десятка», благополучно обогнав их всех, фырча, унеслась дальше. А по встречке, где они секундой назад бодались с безудержным водителем, со свистом пронесся встречный грузовик.

– Фу-ты ну-ты! – выдохнул Данилов.

К его чести, он, как и всегда в подобных случаях, не стал ни причитать, ни ругать ее, ни требовать, чтобы она немедленно отдала ему руль. Спросил только: «Ты в порядке?» А когда она ответила утвердительно, придумал, что им обязательно надо перед Питером заправиться, велел заехать на заправку, после сел на водительское кресло сам и больше бразды правления девушке не отдавал.

Около девяти, в темноте, они выехали на питерский КАД, пронеслись по скоростной хорде и съехали на Благодатную. Пролетели по Митрофаньевскому, и с виадука над железкой им показался освещенный купол Исаакия. Свернули на Обводный и еще через двадцать минут парковались на Марата у гостиницы.

Стоянку на улице теперь сделали платной. До восьми утра они могли держать машину даром, но потом требовалось раскошелиться. Не так дорого, как в центре Москвы, но заметно: сотню в час.

Данилову, как постоянному клиенту, в отеле повысили класс номера, налили на ресепшене по бокалу шампанского.

Они приняли душ с дороги, а потом пошли ужинать в ресторан при гостинице. Вкусно поели, распили бутылку красного вина и поднялись в номер совсем разнеженные.

А там Данилов, словно вдохновленный Вариным рассказом о встречах с Козловым, продемонстрировал собственную нежность и удаль. И ей понравилось, потому что в этой ночи не было подводных камней и не оправдавшихся ожиданий. Алексей был свой, любимый и надежный. Варя с удовольствием соскользнула в сон, лежа у него на плече.

Утром Данилов проснулся, когда не было и восьми: хорошо отдохнувший, бодрый, деятельный. Варя мирно спала, ввинтившись в подушки. Молодой человек решил ее не трогать.

«Схожу пройдусь, заплачу за парковку и цветочков для любимой куплю. Пусть непрактично в дальнюю дорогу букет – ну и что? Главное – жест! Обернем мокрым полотенцем, и доедет».

Не помывшись, чтобы не мешать своими хождениями Варе, Алексей тихонько оделся и вышел на улицу. Благодарно погладил свою трудягу-машинку по шильдику, справедливо рассудил, что вряд ли они до двенадцати стартанут в сторону столицы, и оплатил парковку до полудня.

Дошел до раскольничьей церкви, сиречь музей Арктики и Антарктики, и повернул на Кузнечный направо. Навстречу ему от метро бежали, торопились на свои рабочие места невыспавшиеся горожане.

Напротив Кузнечного рынка он выпил чашку кофе в кафетерии. У метро «Владимирская», наискосок от собора, тетеньки торговали цветами и всякой всячиной. У разбитной бабенки купил для Вари букет из девяти огромных белых шаров-хризантем.

– Вы, наверное, на свадьбу берете? – полюбопытствовала торговка.

– Нет, почему вы решили?

– Тогда на сватовство, – заключила продавщица.

«В самом деле! – подумалось ему. – Почему не предложить Варе руку и сердце? Так сказать, оформить наши отношения официально?»

Как часто бывает у мужчин (и, наверное, у женщин тоже), мысль о том, что его любимая принадлежала или могла принадлежать другому, заставляла его думать, что ее следует привязать к себе как можно крепче.

Он развернулся и пошел по Кузнечному в сторону гостиницы – и вдруг! Что за притча?! Навстречу ему шествовал – деловитый, в плаще и шляпе – не кто иной, как бывший кононовский начальник Петренко собственной персоной!

– Сергей Александрович! – подивился Данилов. – Вы ли это? Что здесь делаете?

С Петренко он, разумеется, был знаком давно и коротко, но, как водится, называл старшего товарища на «вы» и по имени-отчеству. Тот именовал его на «ты» и «Алеша».

– Как – что я здесь делаю? – весело отвечал полковник. – Ты забыл, Алеша, что Питер мой родный город? Да не просто родной, а любимый! У меня и квартира туточки имеется. Как раз недавно, с мыслями об отставке, мы с моей Оленькой ее в порядок привели. Так что милости просим в гости! Лиговка, дом тридцать пять.

– Вы серьезно?

– А ты здесь с Варей?

– Куда ж я без Вари! Конечно, с нею!

Они остановились друг напротив друга на узком тротуаре Кузнечного. Народ, двигающийся от метро в сторону Марата, обтекал их.