Колесо страха

— Мой приказ! — Он открыл и закрыл поочередно оба глаза. — Слушай, Кланет! Я хочу спать. Я посплю. Когда я проснусь, приведи этого человека, который знает Малдрону, ко мне вновь. До этого да не упадет волос с его головы. Таков мой приказ. Также его будут охранять мои лучники. Уведи его. Храни его. Таков мой приказ! — Он потянулся к кубку, но тот выпал из его неуклюжей руки. — Клянусь моими Смертями! — вздохнул царь. — Какая жалость, что в этот сосуд умещается так много, а в человека — так мало!

Владыка Двух Смертей упал на диван и захрапел.

— Наш господин спит! — тихо произнес китаец.

— Он спит! — прошептали лучники и чашницы.

Китаец встал, склонился над царем и поднял его на плечи, как ребенка. Две Смерти последовали за ним. Двенадцать лучников на последней ступеньке повернулись, выступили вперед и окружили их четверых. Двадцать четыре лучника повернулись, выступили вперед и окружили их. По шесть человек серебристо-алые лучники отошли от стен и последовали за ними.

Двойное кольцо стражи прошло сквозь портьеру в задней стене зала. Лучники двинулись за ними. Шестеро из них вышли из строя и обступили Кентона.

Чашницы подобрали чаши и исчезли за драпировками.

Один из шести лучников указал на нижнюю ступеньку. Кентон спустился вниз.

Сопровождаемый черным жрецом с одной стороны, бледным капитаном с другой, тремя лучниками спереди и тремя сзади, он вышел из зала судилища.

ГЛАВА 20

За стеной

Кентона провели в тесную комнату, в высоких стенах которой были прорезаны узкие окна. Тяжелая дверь была сделана из чистой бронзы. Вдоль стен тянулись скамьи, и еще одна скамья стояла в центре. Лучники усадили Кентона на нее, привязали его лодыжки кожаными ремнями и уложили на лавку, перед тем накрыв ее покрывалом. Сами они расположились по двое с трех сторон комнаты, не сводя взглядов с черного жреца и капитана.

Капитан похлопал черного жреца по плечу.

— Моя награда? — спросил он. — Когда я получу ее?

— Когда мой раб окажется в моих руках, не раньше, — яростно ответил Кланет. — Если бы ты оказался умнее, она была бы уже у тебя.

— Много толку я получу от нее со стрелой в горле или… — капитан запнулся и вздрогнул, — все еще воя у ног Смерти по левую руку царя!

Черный жрец злобно взглянул на Кентона, нагнувшись к нему.

— Не надейся на милость царя, — прошипел он. — В нем говорило вино. Когда он проснется, он ничего не вспомнит. Он без раздумий отдаст тебя мне. Нет для тебя надежды!

— Нет? — презрительно усмехнулся Кентон, спокойно глядя в зловещие глаза. — И между тем дважды я побил тебя, черная свинья.

— Но не трижды, — выплюнул Кланет. — И когда царь проснется, я заполучу не только тебя, но и твою любимую храмовую шлюху! Хо! — пророкотал он, едва Кентон вздрогнул. — Пробрало тебя, да? Да, вы оба станете моими. И вместе вы умрете — медленно, о, так медленно, глядя на агонию друг друга! Бок о бок — бок о бок до тех пор, пока мои палачи не разрушат полностью ваши тела. Нет, не разрушат полностью ваши души! Никогда еще ни мужчина, ни женщина не умирали так, как умрете вы!

— Ты не можешь навредить Шарейн, — ответил Кентон. — Пожиратель падали, чей смердящий рот изрыгает ложь! Она жрица Бела и недосягаема для тебя.

— Хо! Откуда ты знаешь? — ухмыльнулся Кланет, а затем наклонился ниже, прошептав на ухо Кентону так тихо, что никто не мог его услышать: — Слушай, пусть эта мысль тешит тебя, когда я уйду. Только пока жрица верна богу, она недосягаема для меня. А теперь слушай…слушай… Еще до того как царь проснется, твоя Шарейн возляжет с мужчиной! Да! Твоя любовь окажется в объятиях земного любовника! И это будешь не ты!

Кентон рванулся, пытаясь освободиться от пут.

— Милая Шарейн! — злобно шептал Кланет. — Святой сосуд наслаждений! И теперь она моя, и я могу сломать ее — пока царь спит! — Он отступил назад к офицеру, который поймал Кентона. — Идем, — сказал жрец.

— Не я, — быстро сказал тот. — Клянусь богами, я предпочитаю эту компанию. К тому же, если я упущу из виду этого человека, я, возможно, упущу и награду, которая мне за него обещана.

— Отдай мне его меч, — приказал Кланет, потянувшись к клинку Набу.

— Меч останется здесь, — ответил капитан, пряча клинок Набу за спиной.

Он посмотрел на лучников.

— Верно. — Лучники кивнули друг другу. — Жрец, ты не можешь взять меч.

Кланет рыкнул, подавшись вперед. Натянулись шесть луков, шесть наконечников стрел указали на его сердце. Не произнеся ни слова, черный жрец вышел из камеры. Один из лучников поднялся и запер дверь на засов. Повисла тишина. Офицер казался задумчивым — то и дело он принимался дрожать, будто от холода, и Кентон знал, что он думает о Смерти, которая прижимала пыточный инструмент к его груди и глядела нежными, добрыми глазами. Шестеро лучников следили за Кентоном, не мигая.

Наконец Кентон закрыл глаза, сопротивляясь мысли о последней угрозе Кланета насчет его любимой, сопротивляясь отчаянию.