Колесо времени

— Шевелись, дикарка! переставляй свои ножки, — глухо проворчали справа. Аилка тряхнула головой, раскрыла глаза. Она узнала его — это был один из охранников Сетамин. 3вякнув ключом, он отомкнул ошейник аилки, освободил от кандалов. Она хотела было пнуть нагнувшегося стража, но движение вышло таким слабым, что тот без труда уклонился. Ухмыльнулся, шлепнул аилку по заду. Севанна ожгла его ненавидящим взглядом. Свет, она слишком слаба чтобы дать им дстойный отпор..А если они захотят.. Но у стражников явно не было лишнего времени забавлятся с аилкой, поскольку они споро подхватили ее под руки и повлекли прочь из подвала. Ее стража — двое немногословных шончан, были очень похожи — оба средних лет, темноволосые и темноглазые. Лица — жесткие, словно из мореного дуба. Каждый был облачен в кожаный кафтан с нашитыми металлическими пластинвми на груди и спине. Пояса оттягивали короткие мечи. Она и ее конвоиры вышли в полутемный коридор, освещенный несколькими чадяшими факелами, и быстро направились к лестнице, поднялись по каменным ступеням на второй эжтаж. 3атем — дальше, по поскрипывающему темному полу, мимо ряда запертых дверей и нескольких окошек, чьи мутные стекла едва пропускали свет. На втором этаже картина существенно менялась — светлый паркет на полу, изящные бронзовые светильники под потолком, и конечно почти полное отсутствие грязи. Аилка прошла несколько ярдов — и вот она, покрытая серебристой отделкой ввиде сплетенных цветов, дверь в кабинет Сетамин.

— А ты, дикарка, — в голосе шончанке явственно прозвучала насмешка, — все еще дерзка! думаешь я незаметила с какой неохотой и медлительностью ты села на колени? Айлка не ответила на эту фразу, сказанную протяжным шончанским голосом, не лиАнтным мелодичнсти. Она понимала, несмотря на изрядную долю раздражения — сейчас ей следует оставатся на коленях, уставясь безучастным взглядом в пол из блестящего медноцветного дерева, а не оглядывать помещение — небольшой кабинет, инструктированный деревом, пестрый бело — серый меховой ковер из шкуры какогото зверя/такая же шкура застилала дверь в дальнем конце комнаты, небольшой стол с горкой свитков, перьями и серебряной чеерниницей, и пара изящный стульев черного дерева возле стола. И уж конечно, сейчас не следовало смотреть на хозяйку этих покоев — высокородную леди Джалинзу Сетамин, невысокую пышную брюнетку средних лет, в чьих волосах над бритыми висками серебрились несколько седых нитей, а мизинец и безымянный палец на каждой руке были покрыты зеленым лаком. Эту Шончанку Севанна видела впервые недели полторы назад, вскоре после того как Тайли стащила свою пленницу с лошади во дворе этого дома и разрезала путы Севанны, и пока айилка растирала болевшие от долгого перебывания в неестественном положении мышцы, Тайли обьясняла подоспевшей леди Сетамин, что передает эту пленную дикарку ей, старой подруге, для должного обучения и работ в доме Тайли, за которым в ее, Тайли, отсутствие присматривает Сетамин. Тогда Сетамин была в добротном платье из зелено — желтого сукна, сейчас — в лимонно — алом шелковом платье. А вот айилка сменила наготу на одеяние даковале в день прибытия

— Я стараюсь научится быть хорошей даковале, леди Сетамин, — натянуто произнесла аилка. Пылкости и воодушевления в голос она добавить не сумела. Больше всего ей хотелось вскочить и показать этой мокроземке свою несломленность, но прежний опыт говорил ей что попытка будет напрасной. В первый же день по прибытии сюда, еще во дворе, она попыталась бросится на Сетамин/Тайли уже успела уехать/, едва мышцы перестало сводить судорогами — и была перехвачена парой шончанских охранников стоящих всего в паре ярдов от нее и Сетамин. С небольшими усилиями они, скрутив Севанну, оттащили ее от шончанки. После этого айлке попытались показать что значит быть датсанг в шончанском понимании — впрочем метод оказался не более болезненным чем аилский, а по изобретательности и вовсе уступал. Те самые охранники сейчас стояли за дверью — позади айилки, всего в ярде от нее.

— Можешь встать, — добавила Сетамин, и аилка воспользовалась разреАнтием. — Однака вызвала я тебя не для выговора или поощрения, — продолжила шончанка. — Твоими снами, а точнее тем что ты говоришь во сне, заинтересовались взвскующие.. Севанна сохраняла безучастное выражение лица, хотя внутри у нее шевельнулась тревога. Что именно аилка произносила, переживая прошлое, она не знала, и могла лишь гадать. .. — и поэтому ты отправишся к ним, едва переодевшись. Иди. Позаади аилки и шончанки скрипнула дверь, и в в комнату заглянул солдат в насекомоподобном доспехе.

— Следуй за мной даковале, — буркнул он.