Колесо времени

Столь приятный сон превался, когда тяжелая подвальная дверь с резким, режущим слух звуком, начала раскрыватся, медленно пропуская в помещение неяркий свет. Лишь благодаря ему можно было разглядеть маленькую комнату 3 на 3 ярда. Грубые стены, пол и потолок, сложенные из каменных блоков; на полу — грязная тряпка — подстилка и прикрытая деревянной крышкой дыра для слива нечистот. Смрад из нее смешивался с затхлым воздухом подвала. На подстилке скорчилась Севанна, облаченная лишь в полупрозрачное одеяние даковале.. Спину аилки все еще жгло, словно огнем, после последней порки — наказания за драку с пытавшимся ее оьлапать охранником Сетамин. Севанна не помнила, когда она попала сюда. большую часть времени в этом каменном мешке аилка спала, погрузившись в видения, окрашенные яркостью триумфов или серостью поражений..сны ее после пленения не отличались большим разнообразием; чаще всего аилке снился несостоявшийся триумф с ал Тором, либо сцена ее захвата..

..треск разрываемой ткани палатки. Несколько всадников — мокроземцев — в кожаных доспехах, с копьями — заглядывают в широкую дыру. Гайшайн, стоящий на коленях близ Севанны, слабо вскрикивает и бросается в угол шатра. 3олоченый кубок, подносимый аилке, падает с легким звяканьем на ковер. Еще несколько гайшайн — мокроземцев в испуге жмутся к стенам палатки. Севанна, спокойно лежащая на своей пуховой постели, смотрит на все это с гневом и недоумением — но лищь пару мгновений. Подхватив лежащее у ее руки копье аилка с грацией и быстротой дикой кошки бросается на незваных гостей.. Молниеносный выпад снизу вверх — и лезвие копья легко пронзает живот первому вьехавшему в палатку солдату Он пытался парировать своим копьем, но слишком медленно — видать, неожидал такой прыти от этой златоволосой женщины в однои шелковом халате и украшениях. Его конь с громким ржанием резко разворачивается в сторону, едва почуяв, как ослабевшие пальцы его всадника выпускают вожжи. А Севанна, выдернув копье из раны и необращая внимания на хлынувшую из нее кровь, проскальзывает мимо коня. Следующий всадник, уже наготове, явно впечатленный быстрой смертью товарища. Ему удается отбить выпад аилки в пах, однако затем удаче изменяет всаднику — его конь дергается влево, уходя от едва не столкнувшего с ним коня без всадника. Поэтому достать аилку не удалось, а вот Севанна успешно пронзает ему бедро — и падает на мохнатый разноцветный ковер, сбитая с ног мощным удром сзади. Прежде чем аилка успела вскочить, к ее горлу оказалась прижата холодная сталь, вынуждая аилку недвигатся, и тягучий голос над аилкой произнес

— Не дергайся, дикарка, если тебе хочется еще пожить. Севанна чуть повернула голову — лезвие надавило немного сильнее, разрезало кожу и аилка ощутила, как несколько капель крови поползли по ее шее. Близ Севанны присела темнолицая женщина в диковинных насекомовидных доспехах, приставившую лезвие меча к горлу аилки. На коленях противницы лежало окровавленное копье Севанны.Эта мокроземца была немолода — седина уже посеребрила ее короткие вьющиеся волосы на висках. Лоб и щеку женщины пересекали шрамы, более светлые, чем остальная кожа ее лица..

— Я Севанна из Джумай шайдо, — надменно произнесла аилка, не обращая внимания на подоспевшего солдата — мокроземца, кромсающего короткими движениями меча ее халат. Нарезанными полосками ткани мокроземец прочно опутывал ее запястья и локти.

— а ты, грязная мокроземка, по какому праву.. Договорить Севанна не успела — ее речь превратилась в мычание, поскольку, повинуясь малозаметному жесту ее противницы, мокроземец быстро сунул в открытый рот аилки туго свернутый ком шелка и тут же закрепил его новым куском той же ткани; пропущенным между губ айилки и завязанным крпеким узлом на затылке 3атем пришла очредь коленей и лодыжек айилки. В то время как их пеленали новые полосы шелка — прочно, вток к витку, — Севанне оставалось лишь кидать злобно — бессильные взгляды на врагов да ождидать возможности освободится — быстрой, как аилка вначале думала. Она еще незнала, что шайдо вновь проиграли бой...

Севанна отвлеклась от сна — воспоминания. Свет, неторопливо проникающий в ее каменный мешок, казался нестерпимо ярким, и она сощурилась, почти полностью прикрыв глаза. Облизнула ссохшиеся губы — ни еды, ни питья ей после порки не давали. Она разглядела лишь темные силуэты, за миг до того как они подхваимли ее за руки и потащили из камеры.