Колючее счастье (СИ)

— Она ведь всё понимала, — наверное, Славе надо было выговориться. — Нет ребёнка — нет свадьбы, — горько усмехнулся он. — Не хотел я его, Жень. С самого начала не хотел. Не готов был к таким переменам. Но старался вести себя по-человечески, по-мужски, смириться как с неизбежным, даже полюбить. Искренне пытался, от всего сердца! Но не получилось… Два года мы с Лизкой силились играть в любовь на расстоянии, оба в вечных разъездах, проектах, делах. То сходились, то расходились, и ничего такого не планировали. И тут эти полоски на тесте! Как гром среди ясного неба… Свадьба была логичным финалом. Да и Анатолий руку приложил, чего уж там, врать не буду.

В глазах Женьки застыл вопрос.

— Старший брат Лизы, у нас с ним бизнес общий, — пояснил Слава. — Он на двенадцать лет старше, трясётся за неё как умалишённый. Вот и прижал меня к стенке… Я ему многим обязан, Жень… Да и Лизавета — красивая, образованная, казалось бы, что ещё надо? Ну я и сдался. А потом, уже после, в больнице, и вовсе расклеился, наобещал всего сгоряча, но ведь уверен был — так и будет! А тут ты… — он на секунду глянул на отстранившуюся и не мешающую его исповеди Женьку, и снова устремил взгляд вдаль. — Стоишь в своём пуховике, в небо смотришь… Смешная. И родная такая. И всё, поплыли принципы… Мудак я, права ты, Жень. Мудак.

— Прости. Я… я ведь не знала, — ей вдруг стало нестерпимо стыдно за всю свою злую иронию по поводу Лизы, за свои резкие слова и откровенные провокации.

— Никто не знал. О таком обычно не трубят… Не извиняйся, не за что. Я сам во всём виноват, — со злостью усмехнулся он. — Надо было не врать самому себе! С самого начала…

— Мы все виноваты, — не приемлющим возражений тоном, произнесла Женя. — Каждый по-своему. А Лиза?.. — она вопросительно взглянула на Святослава.

— Лиза меня отпустила, — он снова горько усмехнулся. — Обиделась, конечно. Она ведь не дура, ты правильно тогда подметила. Она всё поняла, сказала, что против воли держать не станет. Забрала мои обещания назад… Она хорошая девушка, действительно хорошая. Я её не достоин.

— А меня, получается, достоин? — теперь для горьких усмешек настала очередь Женьки.

— Не цепляйся к словам, Колючка. Я просто дико устал подбирать нужные… — Святослав повернул голову и заглянул в её глаза. — Тебя я тоже не достоин. И я не знаю, сможешь ли ты с этим смириться. Но отступать я не намерен — ты нужна мне. Всегда была нужна.

— Только давай без всего этого, — фыркнула Женька, скривившись.

— Чего — этого? — не понял Слава.

— Пафоса. Достоин, не достоин… Всё-таки ты здесь. И это главное, — Евгения действительно так считала — хватит с них метаний и сомнений! — К чёрту прошлое, со всеми его обстоятельствами и ошибками! И вообще, я ведь тоже далеко не пример добродетели. Ты ещё не знаешь, с кем связываешься… — попыталась пошутить она.

— Жендос, — краешком губ улыбнулся Святослав.

— Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть?

— А ты действительно этого хочешь?

Женя вдруг засомневалась. А действительно — хочет ли она этого? Но Слава не дал ей задуматься над этим вопросом. Когда он притянул её к себе для так необходимого им обоим, дарящего долгожданные ощущения покоя и наполненности поцелуя, думать уже ни о чём не хотелось.

— Я не буду тебе многого обещать. Хватит с меня невыполненных обещаний, — оторвался он от губ Женьки.

— Например?

— Я не смогу не называть тебя Жендосом.

— Но?

— Но буду стараться. Если это для тебя важно.

— Нет. Это — не важно.

— А что важно?

— Не ври мне больше, Серебряков. Если вдруг я невольно стану преградой для достижения каких-то твоих целей… Просто скажи об этом, не надо никаких представлений.