Коллапс. Гибель Советского Союза

В течение 1990 года партийная элита и кланы поняли, что старая номенклатура с центром в Москве может исчезнуть, как это произошло в Восточной Европе. Власть над кошельком и управление государственным бюджетом перешло к Верховным Советам, их комитетам. Все это заставило неглупых партийных чиновников задуматься о том, как выжить после Горбачева. В республиках и национальных автономиях это переосмысление шло полным ходом. У старых номенклатурных управленцев было в крови балансирование между центром и местными интересами под флагом национального суверенитета. Как минимум это давало им новые рычаги, чтобы торговаться с Москвой за экономические ресурсы. В республиках, таких как Украина и Белоруссия, партийные аппаратчики вместе с управляющими экономикой сформировали правящее большинство в Верховных Советах. В Казахстане, Узбекистане и других республиках Центральной Азии партийные секретари уже давно действовали как полновластные лидеры этнических кланов. Это был рациональный политический и экономический выбор в ситуации растущей неопределенности[495]

.

Бывшая когда-то мощной политической силой, способной мобилизовать людей и экономику в экстремальных условиях, партия превратилась в огромный конгломерат кланов и людей, действующих в своих собственных интересах. Многие из них хотели отстранить Горбачева от власти и безо всяких экспериментов с демократией развивать государственный капитализм. Тем не менее, как много раз демонстрировали партийные пленумы и съезды, Горбачеву не нужно было опасаться переворота со стороны номенклатуры. Несмотря на их раздражение и разочарование, никто не осмелился бы выступить против генерального секретаря. Они понимали, что даже если они не переизберут Горбачева, тот по закону останется главнокомандующим армии и руководителем КГБ. Эти структуры были ключом к горбачевской власти.

ВЕЛИКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

В конце 1990 года Советская армия все еще была самой большой армией мира. Ее основные силы насчитывали не менее 4 миллионов солдат и офицеров без учета пополнения от осеннего призыва. На вооружении было до 64 000 танков, 76 500 бронетранспортеров (БТР), 12 200 военных самолетов и вертолетов — гораздо больше, чем у НАТО[496]. В то же время революции в Восточной Европе и объединение Германии разрушили легальные и политические основания для размещения советских войск за пределами СССР. В начале 1990 года правительства Венгрии и Чехословакии потребовали вывести советские войска с их территорий в течение года. После объединения Германии стало ясно, что то же самое, лишь с отсрочкой, произойдет с советскими силами в бывшей ГДР и в Польше. Это означало самое большое отступление Советской армии после 1941–1942 годов. 650 тысяч военнослужащих, включая 50 тысяч офицеров, десятки тысяч танков, БТР, артиллерийских орудий, самолетов и вертолетов, сотни тысяч единиц техники и оборудования нужно было переместить из Центральной и Восточной Европы через тысячи километров обратно на родину. Вывод войск, по сути, означал конец советской военной машины с точки зрения ее инфраструктуры, баз и транспортного снабжения в том виде, в каком она существовала десятилетиями. Масштабы этого отступления и вызванного им хаоса до сих пор не полностью оценены историками[497]. Помимо огромных потрясений армии приходилось идти на значительное и дорогостоящее сокращение — то есть уничтожение — вооружения, прописанное в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) между НАТО и странами Варшавского договора. Горбачев и Шеварднадзе планировали подписать этот договор в ноябре 1990 года как одну из конструктивных основ «Общего европейского дома».