Коллапс. Гибель Советского Союза

После обеда Буш отвел Горбачева в сторону для конфиденциального обсуждения переговоров по СНВ. Вскоре к ним присоединились Бейкер и Скоукрофт и тут же триумфально подняли вверх большие пальцы: эксперты в Вашингтоне одобрили советские предложения. Буш вспоминал: «Это был судьбоносный, волнующий момент: мы только что достигли исторического соглашения по сокращению на несколько тысяч единиц наших арсеналов смертоносных ядерных вооружений». Стороны расстались с весьма разными впечатлениями от встречи. Американцы истолковали «мини-атаку» Горбачева как признак слабости, потребность хоть чем-то компенсировать свою неудачу с поиском денег в Лондоне. С советской стороны Горбачев потом неоднократно и с гордостью вспоминал, как он задал Бушу «неудобный» вопрос. Черняев, сидевший на встрече рядом с Горбачевым, считал, что его шеф совершил «бессмысленную бестактность», пытался прикрыть своей словесной агрессивностью неуверенность, растерянность перед лицом ситуации в стране. Возможно, выпад Горбачева был реакцией на полученные им сообщения Крючкова и ГРУ. «По-человечески прямолинейные и доверчивые по натуре американцы, — вспоминал Черняев, — просто не могли понять, зачем Майклу [Горбачеву] “такая игра”, если жребий брошен…» В сухом остатке было то, что советский лидер пригласил Буша приехать в Москву, и президент его приглашение принял. Это было единственным достижением Горбачева в Лондоне[873].

Появление Горбачева в расположенном рядом с Букингемским дворцом роскошном особняке Ланкастер-Хаус на встрече «на полях G-7» было тщательно отрежиссировано. Советский лидер сдержал слово и от заранее подготовленного сценария не отступал. В речи, оказавшейся еще длиннее его обычных монологов, он отстаивал свою приверженность «смешанной экономике». Он обещал экономические реформы, но не хотел излишне травмировать советских людей. Он совершил экскурс в российскую историю, чтобы объяснить западным лидерам, почему для большинства россиян, бывших крестьян, коллективная форма собственности предпочтительнее частной. Миттеран и Андреотти поддержали его, по крайней мере, на словах. В конце встречи советский лидер получил от западных лидеров скромное обещание продолжить консультации со сменяющими друг друга во главе «Большой семерки» лидерами стран-членов, а также с их министрами финансов[874]

.

Буш и Скоукрофт до самого конца встречи опасались, что в последний момент Горбачев, как тот фокусник, вытащит из шляпы «кролика» — программу Явлинского-Аллисона. Они с облегчением вздохнули, когда этого не произошло. После встречи Скоукрофт сказал Бушу: «Горбачев приехал взять то, что, он считал, ему положено, но так про это и не сказал». «Да, похоже, что это провал, — ответил Буш. — Странно, ведь он всегда так хорошо умел себя подать, но не в этот раз. Мне кажется, он как-то совсем потерялся»[875]. Горбачеву, напротив, казалось, что он играет вдолгую. Маргарет Тэтчер советовала ему в Лондоне ухватиться за декларацию «семерки» о сотрудничестве: «Не выпускайте их, требуйте конкретных, практических проявлений поддержки!» Этот разговор с Железной леди, как отмечал переводчик Горбачева, «придал ему оптимизма»[876]

.

19 июля Горбачев вылетел обратно в Москву. Как всегда, в аэропорту Внуково-2 его встречали члены Совета безопасности, высшее партийное руководство, члены Кабинета министров. Когда Горбачев сошел с трапа самолета и стал рассказывать встречающим об итогах лондонской встречи, лица у большинства из них, как вспоминал один из членов делегации, омрачились. Что выражало лицо Крючкова, понять, как всегда, было невозможно[877]. Несмотря на все предупреждения, высшая государственная элита продолжала надеяться, что волшебная харизма Горбачева принесет какие-то конкретные результаты. Прежде советскому лидеру не раз удавалось выжать миллиарды долларов из своих встреч с западными друзьями и партнерами. На этот раз, однако, он вернулся с пустыми руками. Магия не сработала: попытки получить западную помощь натолкнулись на стену Вашингтонского консенсуса и американского скептицизма. Главный экспортер перестройки оказался перед лицом банкротства.

Глава 10

Заговор

Обновленная федерация является правопреемником Союза Советских Социалистических Республик. Советский Союз и впредь будет выступать как великая мировая держава.

Михаил Горбачев, 2 августа 1991 года[878]

ТРОЙКА