Коллапс. Гибель Советского Союза

В Москве возвращение Горбачева из Лондона было повсеместно воспринято как провал. Бесчисленные критики считали его дипломатическую активность на мировом уровне не достижением, а саморекламой. Товарищи по партии занялись активными поисками нового лидера. 26 июля 1991 года Пленум ЦК КПСС проголосовал за горбачевскую программу «демократического социализма» — вместо ожидавшихся им оживленных дебатов на пленуме царили безразличие и апатия. Слова и программы Горбачева никого уже больше не трогали. Пленум с энтузиазмом приветствовал Анатолия Лукьянова, проецировавшего образ уверенного лидера. Бурными аплодисментами были встречены его слова о необходимости вновь поставить партию во главе проводящихся сверху реформ, «против популистских сил демократуры». Силы эти, объяснял Лукьянов, хотят под прикрытием демократии установить антикоммунистическую диктатуру. Его заключительные слова «Партия не может себе позволить потерять президента, как и президент не может себе позволить потерять свою партию»[879]

зал встретил стоя, сопровождая их бурными овациями. Один из участников пленума воспринял эти слова однозначно: я тот самый лидер, который вам нужен[880]

. Было решено созвать в ноябре внеочередной съезд партии, все были убеждены, что на нем и произойдет смена генерального секретаря.

Горбачев продолжал продвигать свою главную цель — Союзный договор. Советский лидер отказывался понимать, что подписание его не сможет решить основополагающие проблемы экономики и управления. Одержимость Горбачева законотворчеством лишь укрепила Ельцина, Кравчука и других республиканских лидеров в их требованиях все новых уступок от центра. Ельцин отказался принять федеральный налог на поддержание деятельности союзного правительства. Георгий Шахназаров призывал Горбачева прекратить потакать Ельцину. Вместо этого, считал он, президенту следует сосредоточиться на контактах с западными лидерами и финансовыми институтами для получения помощи Советскому Союзу[881]

.

Шахназаров также призывал Горбачева уделять больше внимания Украине. Любая уступка Ельцину, по его мнению, только усиливала сепаратистские тенденции во второй по величине славянской республике. 11 мая Верховный Совет УССР поддержал идею о введении национальной валюты — гривны. 7 июня, следуя примеру Ельцина, украинский Верховный Совет принял закон, утверждающий его юрисдикцию над всей союзной экономической собственностью на территории республики. После вступления Ельцина на пост президента России украинские законодатели решили, что Союзный договор нуждается в дополнительной «экспертизе», прежде чем Украина согласится к нему присоединиться. Вдохновленный успехом Ельцина, Председатель Верховного Совета УССР Леонид Кравчук тоже решил стать президентом. В свете предстоящей президентской кампании Кравчук перестал приезжать на встречи в Ново-Огарево[882]

.

23 июля, после трех месяцев переговоров, делегации девяти союзных и автономных республик собрались для утверждения хрупкого консенсуса. Верховный Совет СССР после нескольких недель ожесточенного сопротивления многих депутатов уполномочил президента подписать Союзный договор с расплывчатой оговоркой: «после определенных поправок». Горбачев прибыл в Ново-Огарево в сопровождении Лукьянова, Павлова и нескольких министров правительства. Его помощники подготовили для окончательного утверждения проект Договора — результат трудных переговоров и взаимных уступок. Горбачев не скрывал тревоги и открыл заседание словами: «Я уже чувствую опасные тенденции. Нам нужно быстрее завершить с Договором! Быстрее!» Тем не менее срок подписания так и не был определен[883].

Горбачев, как выяснилось, запланировал еще одно, более закрытое заседание. 29 июля он пригласил Ельцина и казахстанского лидера Нурсултана Назарбаева в Ново-Огарево. Назарбаев должен был выполнять роль посредника между двумя соперниками. Тройка провела всю ночь в напряженных переговорах за закрытыми дверями, не были приглашены даже помощники. Рано утром достигли предварительной договоренности. Суть ее сводилась к следующему: Горбачев не возражал, чтобы Ельцин единолично подписал Договор от имени Российской Федерации и всех входящих в нее пятнадцати автономных регионов. Президент СССР согласился и с тем, что Съезд народных депутатов СССР утратит свои полномочия, также, не дожидаясь новой конституции, прекратит свое политическое существование и Верховный Совет СССР. Горбачев принял и требование Ельцина о смещении Янаева, Павлова, Крючкова, Язова и Пуго.