Коллапс. Гибель Советского Союза

На деле ВПК переживал время неуверенности – своего рода кризис идентичности. В течение 1990 года около 300 тысяч молодых и высококвалифицированных служащих комплекса перешли работать в кооперативы, занимавшиеся доходным бизнесом вроде экспорта дешевых материалов и импорта персональных компьютеров^[532]

. Также ВПК столкнулся с резким сокращением государственных инвестиций и зарплат. В 1989 оборонный бюджет Советского Союза был урезан, согласно официальным данным, с 77,3 миллиардов до 71 миллиардов рублей, расчет на 1991 год прогнозировал дальнейшее уменьшение до 66,5 миллиардов рублей. Принимая во внимание инфляцию, это было резкое сокращение реального бюджета. Расходы на научно-технические и опытно-конструкторские разработки (НИОКР) снизились до 31 миллиардов рублей в 1990-м, с прогнозируемым снижением до 22 миллиардов в 1991-м. Программа «500 дней» требовала еще более значительного сокращения расходов на оборону. Лидеры ВПК не знали, где взять деньги на конверсию и переориентацию производства. Кто будет создавать новые производственные мощности? Что делать со старыми промышленными производствами, которые продолжают штамповать уже ненужное оружие? И как быть с накопленными запасами смертоносного оружия, использовать которое было немыслимо, – прежде всего ядерного оружия? Расходы на содержание этих запасов были огромными, стоимость их уничтожения и утилизации и того больше. Существовали еще программы производства биологического и химического оружия, о которых не знал даже Горбачев. Они включали арсенал смертельных вирусов от оспы до сибирской язвы; а также целый ряд бинарных химических ядов с кодовым названием «Новичок»

^[533]

.

Многие руководители корпораций ВПК искренне желали завершения холодной войны и хотели запустить совместные предприятия с новыми западными партнерами. Вплоть до лета 1990 года, однако, ни у кого из них не было возможности поехать на Запад, – любой несанкционированный контакт, не говоря уж об экономическом партнерстве, квалифицировался как государственная измена, и наказание могло быть самым суровым. Роман Горбачева с рыночной экономикой разрушил это табу. В августе 1990 года с его санкции группа высокопоставленных руководителей и директоров предприятий ВПК отправилась в Бостон, – для многих это стало первым в их жизни заграничным вояжем, – чтобы обсудить с американскими коллегами возможные проекты сотрудничества. В сентябре некоторые встретились с делегацией американских бизнесменов в Москве. Министр торговли США Роберт Мосбахер докладывал Бушу, что «(советские представители) говорили о том, чтобы мы могли приехать и помочь в конверсии некоторых военных заводов и даже предлагали конкретные проекты. Если дать этому развитие, то, по-моему, это сделает их движение к мирному слиянию с семьей западных наций необратимым»^[534]. При посредничестве Академии наук, в частности, стараниями ее вице-президента Евгения Велихова, часть глав советских военно-промышленных корпораций начали агитировать иностранных инвесторов и с разрешения Кремля даже приглашать их на засекреченные объекты.

28 сентября 1990 года Горбачев открыл совещание в Кремле, где верхушка комплекса собралась, чтобы обсудить программу конверсии от плановой военизированной экономики к рынку и мирному производству. За плечами у всех был многолетний опыт управления гигантскими государственными предприятиями, где работали десятки, а часто и сотни тысяч людей. Все они принадлежали к высшей партийной номенклатуре и имели высший допуск секретности. В течение многих лет главной организующей структурой для всех этих чиновников были Отдел оборонной промышленности ЦК КПСС и Военно-Промышленная комиссия при Совете Министров. Они явились на совещание, чтобы высказать свои претензии и рассказать о проблемах. Прежде всего их интересовало, что партия и государство может сделать, чтобы помочь им пережить болезненный переход к рыночной экономике. Никто из них понятия не имел, чего ожидать в ближайшем будущем. Пятилетний план, предложенный правительством Рыжкова, предусматривал снижение производства танков в два с половиной раза, а также сокращение вдвое производства ракет и военных самолетов. Правительство хотело, чтобы ВПК вместо этой продукции увеличил как минимум в 2,4 раза выпуск оборудования для сельского хозяйства, в 2,5 раза для медицины и в 1,8 раз для отраслей товаров широкого потребления. Объем производимой комплексом бытовой электроники должен был увеличиться вдвое^[535].