Коллапс. Гибель Советского Союза

Главным вопросом, который съезд не смог не то что согласовать, но даже обстоятельно обсудить, был Союзный договор. После года проволочек Горбачев наконец обратился к этой ключевой проблеме. Многим казалось, что слишком поздно. Но Горбачев вынул из шляпы еще одного кролика. В своем обращении он предложил провести общенародный референдум по вопросу, нужно ли реформировать Союз. Съезд проголосовал «за», предоставив руководству решать вопрос о сроках. Для Советского Союза год закончился целым рядом разногласий между различными частями распадающегося государства. Западные дипломаты и журналисты, получавшие предупреждения от своих либеральных друзей в Москве, были почти уверены, что крови не миновать и что армия скоро применит силу. Приведет ли этот кризис к рождению нового содружества? Или результатом будет только растущий хаос и кровопролитие? Никто не знал ответа на этот вопрос. Но мало кто мог тогда себе представить, что Советскому Союзу не суждено пережить 1991 год.

Часть II

Упадок и крушение

1991 Глава 7

Противостояние

Но что, кроме жестокого поражения, может ждать того человека, который желает и в то же время не желает?

Томас Карлейль о Людовике XVI в 1789 году^[584]

Ельцин и Горбачев не помирятся, пока не встретятся в тюрьме.

Советская шутка

КРОВЬ В ПРИБАЛТИКЕ

Утром 20 декабря 1990 года Кондолизу Райс разбудил звонок из оперативного штаба (Ситуационной комнаты) Белого дома. Райс входила в состав небольшой особой группы при Совете национальной безопасности при президенте, где обсуждалось будущее Горбачева и СССР. Брент Скоукрофт создал эту группу осенью 1989-го, считая, что «или Горбачев остановит это (перестройку), или кто-то остановит его». Возглавлял группу Роберт Гейтс, ветеран разведки и бывший заместитель директора ЦРУ. Самым чрезвычайным сценарием в повестке группы был кровавый коллапс Советского Союза. Совет рассматривал и другие ситуации: если советское ядерное оружие попадет не в те руки; если правительство США узнает о планах свержения Горбачева; если советские войска в Германии откажутся возвращаться домой. Райс позвонили, чтобы она объяснила значение отставки Шеварднадзе. «Это было ужасно, – вспоминала она. – Новость застигла меня врасплох. Я была очень обеспокоена». Райс позвонила Скоукрофту и сказала ему, что в СССР готовится что-то «ужасное»^[585].

За два дня до отставки Шеварднадзе Райс и эксперты из ЦРУ сошлись во мнении, что в Советском Союзе происходит «постепенное закручивание гаек». Разногласия между правительством Горбачева и республиками были «чреваты обострением в ближайшие недели». Что должно предпринять правительство США? Прежде Белый дом не был склонен идти на контакты с республиками. Но что если сепаратистски настроенные республиканские лидеры потребуют от США их признания в ООН или других международных организациях? Речь шла не только о Прибалтике, но и о Российской Федерации и Украине^[586].

Буш, Скоукрофт и Бейкер искренне не понимали, почему русские так сильно поддерживают Ельцина. Гейтс, аналитик ЦРУ Фриц Эрмарт и американский посол в Москве Джек Мэтлок пытались объяснить, что у Ельцина появился реальный шанс стать будущим президентом России^[587]. В 1950-е годы Скоукрофт учился в Высшей военной академии США в Вест-Пойнте, где среди прочего занимался русской и советской историей. Оттуда он вынес убеждение, что Россия в силу исторической уязвимости, географии и экономической отсталости была обречена на централизацию, мобилизацию ресурсов и авторитарное правление. Появление на советской политической сцене Ельцина и российских интеллектуалов, призывающих к демократии, соблюдению прав человека и ликвидации Союза, не укладывалось в эту схему. Скоукрофт писал Бушу: «Абсурдность ситуации в Советском Союзе, видимо, лучше всего описать так: Россия – которая когда-то считалась синонимом СССР – хочет под руководством Ельцина стать независимой от Кремля». Скоукрофт считал Ельцина порождением того хаоса, который наступил из-за странностей горбачевского правления, «честолюбивым оппортунистом первого сорта, демократическая репутация которого в лучшем случае вызывает подозрения». Бейкер был согласен с этой оценкой. Шеварднадзе говорил ему, что Ельцин – демагог и в потенциале опасный националист^[588].