Коллапс. Гибель Советского Союза

Представление о невозможности развода подкреплялось суровыми экономическими факторами. Советская экономика была выстроена как взаимосвязанная и практически неделимая система. Это единство возникло до революции, а в советское время еще больше усилилось. Российскую Федерацию и Украину объединял общий промышленный и научно-технический комплекс. У большинства заводов и лабораторий в Харькове, Днепропетровске и других промышленных центрах Украины имелись аналоги и партнеры в Москве, Санкт-Петербурге, на Урале и в Сибири. Украинские предприятия и домохозяйства не могли функционировать без тюменской нефти и газа, шахты Донбасса – без российской древесины. В то же время норильские алюминиевые заводы нуждались в украинских бокситах, а советские стратегические ракеты и большая часть высокотехнологичного военного вооружения конструировались на Украине или требовали изготовленных там деталей. Десятилетиями такая экономика управлялась, финансировалась и реформировалась из Москвы. Украинские сепаратисты хотели во что бы то ни стало покончить с этим положением дел, но цена была огромной. Годами советские бюрократы и специалисты из центра управляли большей частью украинской экономики. Никто в Москве и представить не мог, что «украинский ковчег» отплывет от советско-российской пристани и не затонет.

Предприми Ельцин и Горбачев совместные усилия, им, может быть, и удалось бы увести украинскую политику от идеи отделения. В республике не было единого мнения по вопросу, что будет значить независимость. Промышленные регионы Украины и вовсе не рассматривали Киев как центр притяжения, ассоциируя себя с Москвой, российской историей и русской культурой^[1387]. На этих территориях для миллионов людей со смешанным этническим происхождением и общей идентичностью украинский «суверенитет» в то время представлялся чем-то неясным, но все же допускающим сосуществование в одном объединении с Российской Федерацией. Георгий Шахназаров считал, что этих людей следует мобилизовать для противостояния украинскому сепаратизму и поддержки идеи единого государства. В письме Горбачеву он предложил организовать кампанию сопротивления «галицким националистам и их пособникам». И так уже «у той части населения Украины, которая могла бы воспротивиться сепаратистам, формируется впечатление, что Россия от нее отрекается, и дело заведомо проиграно». Помощник Горбачева советовал «не стесняясь, четко и ясно» заявить, что Крым, Донбасс и юг Украины «составляют исторические части России, и она не намерена от них отказываться, в случае если Украина захочет выйти из состава Союза». Однако Горбачев и Ельцин так и не смогли договориться по Украине^[1388]

.

Внутрироссийский раскол стал идеальным фоном для президентской кампании Кравчука. Успешно дебютировав в Северной Америке, он быстро приобрел поддержку по всей Украине. Его рейтинг в октябре составлял 30–40 процентов в большинстве регионов, с резким падением на Западной Украине и умеренным большинством в южных и восточных областях, а также в Крыму^[1389]. В отличие от оппонентов, которые представляли новые политические партии и движения, Кравчук баллотировался как «независимый» кандидат. Вокруг него сплотилась старая партийная элита. Для многих из них «независимость стала новой религией, а Кравчук – ее пророком», пишет Плохий. Украинские партийные СМИ и журналисты, ранее курируемые Кравчуком, всячески его поддерживали. Выходившая большим тиражом газета «Правда Украины» агитировала за Кравчука. К его сторонникам принадлежал и украинский КГБ. Один из чинов этой организации даже хвастался американцам, что аппарат КГБ, военнослужащие, пограничники и железнодорожные войска на территории республики на «восемьдесят пять процентов состоят из лояльных украинцев», принимающих лидерство Кравчука в Киеве

^[1390].

Кампания Кравчука строилась на трех моментах. Во-первых, выступив за независимость и право Украины на полновесную долю советских активов, включая военный потенциал, Кравчук переиграл соперников-националистов, прежде всего кандидата Руха Вячеслава Черновола. Во-вторых, он представлялся лучшим претендентом на роль консолидатора страны, которая веками была разделена и состояла из разных по культуре регионов. В-третьих, Кравчук позиционировал себя кандидатом с наибольшими шансами получить международное признание от Запада и заключить наиболее выгодную экономическую сделку с Россией.

Кравчук сумел найти подход ко всем основным группам избирателей в республике, включая большую часть интеллигенции и научно-технических специалистов, украинцев и русских, которые хотели перешагнуть через кошмары советского прошлого и начать с чистого листа. Он привлек избирателей на юге и востоке Украины, которые не очень-то отождествляли себя с украинской историей, но чувствовали прочную связь с общим государством и мечтали вернуть стабильность и порядок. Обеспокоенные заявлением Ельцина о либерализации цен, эти люди поверили обещаниям Кравчука сохранить в независимой Украине изобилие доступных продуктов^[1391].