Кольцо Фрейи

Здесь она увидела знакомые лица: Торберн Сильный, фриз Альвбад, с которым Торберн постоянно ругался, но тем не менее их редко видели не вместе, а еще Горе Гуннар и старый Улф. Подмигивал, широко улыбаясь, Рольф Хитрый, тот самый, что собирался просто продать ее Кнуту и уже прикинул примерную цену. Все они желали увидеть ту, что сейчас являлась Госпожой Кольца и воплощала благополучие вика Хейдабьор.

– Ибо предки наши давали клятву верности Годфреду конунгу и его роду, и этой клятве мы были верны в течение многих поколений, – говорил Торберн. – Мы не можем нарушить эту клятву, ведь тогда боги покарают нас, а нам, торговым людям, нельзя ссориться с Фрейром, подателем урожая, и Ньёрдом, дающим удачу в морских путешествиях, охоте, рыболовстве и торговле. Мы будем верны роду наших древних конунгов, пока хоть кто-то из них остается в живых. А если, – Торберн и его товарищи бросили выразительные взгляды на Горма, – род Годфреда окончательно прервется, лучше для нас будет, – так решил тинг! – принять Христову веру и отдаться под покровительство его, ибо лишь Христос сын Марии, как говорят, сильный бог, сможет помочь нам взамен наших прежних покровителей.

– Это верно, очень верно! – охотно поддержал епископ Хорит. – Вы рассуждаете, как мудрые и сведущие люди! Ибо Господь наш…

– Ну а пока вопрос с наследием Годфреда не ясен, Хейдабьор не будет платить податей никому! – отрезал Торберн. – Однако если королева Асфрид и впрямь перед смертью передала Кольцо Фрейи внучке, Гунхильде дочери Олава, то мы хотели бы знать, как она намерена этими правами распорядиться.

– Да, королева Асфрид… передала мне свое наследство… – Гунхильда кивнула, с усилием сохраняя невозмутимость на лице. Услышать из чужих уст давно не звучавшие слова «королева Асфрид» было очень тяжело – ожила в душе притупленная было тоска по временам славы ее рода! – И я…

Она запнулась, не в силах выговорить те самые слова, которые свяжут ее навсегда.

– Фру Асфрид перед смертью одобрила обручение йомфру Гунхильды и моего старшего сына Кнута, которому предстоит, таким образом, сделаться со временем конунгом всей Дании, – доброжелательно помог ей Горм.

– Обручение состоялось?

– Мы думаем назначить его на День Госпожи – это наиболее удачный срок для такого дела, ведь верно? И я буду рад, если вы останетесь и будете присутствовать – чтобы потом рассказать достойным жителям Хейдабьора об этом событии, как свидетели. Заодно мы обговорим условия для тинга, на котором ваши люди увидят своего будущего конунга.

– Мы все же хотели бы услышать от йомфру Гунхильды, что она согласна на все это, – заметил Улф, седой старик, хорошо помнивший празднества по поводу рождения дочери Олава. Невеста больше напоминала пленницу. – Ведь мало того, что йомфру принадлежит к роду Годфреда, основателя нашего вика, того, кому наши предки клялись именем Фрейра. Йомфру Гунхильда одарена особой благосклонностью Фрейи.

– Мы знаем об этом, – кивнул Горм. – Не далее как на прошедший День Фрейи сама Невеста Ванов явилась моему сыну Кнуту в облике йомфру Гунхильды и тем самым, как мы впоследствии легко поняли, выразила желание, чтобы мой сын взять йомфру в жены.

Гунхильда испугалась, что хёвдинги, сами ее провожавшие в тот знаменательный поход, как-то ее выдадут, но они остались невозмутимы.

– И в тот самый миг, когда богиня в облике йомфру Гунхильды вошла ко мне, в сердце моем зародилась любовь! – пылко воскликнул Кнут, устремив взор к девушке. – Я знаю, что сама богиня живет в ней, и всю мою жизнь моя будущая жена останется моей королевой и моей Фрейей!

Гунхильда поневоле улыбнулась ему – сейчас жених казался ей благородным и красивым, и это пылкое признание вызвало в душе теплый отклик благодарности. Он простил ей попытку сбежать и снова был на ее стороне.

– В ее согласии не стоит сомневаться, если она хочет, чтобы ее брат выздоровел и вновь получил свободу, а не был повешен или продан как раб, – сказал Харальд, пристально глядя на Гунхильду. – И я прошу богов, чтобы мой брат не пожалел об этой женитьбе! Не всякий выдержит такую близость… с богами! Не раз бывало, что боги избирали человека себе на забаву, сводили его с ума и толкали к гибели!

Гунхильда вспыхнула: гнев вытеснил из души тоску, и она уже хотела ответить, но мысль об Эймунде заставила ее сдержаться. И для брата, и для нее самой этот брак был единственной возможностью сохранить свободу и достоинство. Как все же хорошо, что ей предстоит выйти за Кнута, а не за Харальда! Слава Фрейе и помощнице ее богине Вар!

– И еще я хочу сказать, – упрямо продолжал Харальд, – если вик Хейдабьор надумает обратиться к Христовой вере, то ему не придется искать себе подходящего конунга в чужих землях. Может найтись такой, кто пойдет навстречу разумным пожеланиям достойных людей и станет христианским конунгом в христианской стране. Родство со старыми богами ему тогда не понадобится!