Колыбель для ласточки

Ретивая лошадка, ретивый жеребец. Такими словами вызывали водителя. Именно он убил парня, которого Алиса не смогла спасти от Караэса.

Хватка усилилась. От боли у Алисы брызнули слёзы. Она стиснула зубы и попыталась выровнять дыхание. Не сдаваться. Ради детей.

В дом вошёл мужчина. Самый худой. Его галстук был чёрным. Насвистывая лишь ему известную мелодию и поигрывая поднятым с пола ножом, он приблизился к Алисе вплотную и зашептал:

— Разве парни были с тобой грубы? Не думаю. Но раз позвали меня, значит, ты слишком несговорчива. А жаль. Нам ведь всего-то нужны бумажки.

Последовал удар в живот. Дыхание спёрло. Внутри разгорелся пожар. Алису отпустили. Она согнулась пополам и тут же получила кулаком по спине. «Морковный» с силой её толкнул. Алиса упала. С трудом перевернулась с живота на спину и увидела нависающий над грудью ботинок «Чёрного».

— У меня короткие разговоры, — сказал он, расставив руки, словно крылья. Мазнул подошвой по её щеке. — У нас есть два варианта. Либо ты сама отдашь бумажки, либо их найдём мы. Для тебя станет лучшим выходом первый вариант. Ну так что? А, может, всё же поискать детишек?

— Их здесь нет.

«Чёрный» махнул рукой остальным, велел начать поиски. Затем опустил ногу на грудь Алисы, слегка надавил.

— Пока ты чувствуешь лишь дискомфорт, но, если я захочу, ты ощутишь адскую боль.

— Мне всё равно.

— Всё равно? А если я буду избивать твоих мальчишек?

— Их здесь нет.

— Я умею искать.

Пощёчина, вторая, третья. Лицо воспламенилось болью. Наконец, Алису оставили в покое. «Розовый» загораживал выход, всё также держа наготове кастет, но её больше никто не бил. Алиса медленно стёрла кровь, отползла к стене.

— Не шевелись, — велел «Розовый».

Она и не собиралась.

Перерыли всё. Грохотали мебелью, звенели посудой. Один искал детей, двое других — документы.

— Похоже, дети гуляют, — сказал «Чёрный». — Значит, подождём. Что у вас? Нашли все копии?

Ответил «Морковный»:

— Пока только флешку. Хорошо спрятала, с…ка.

— Должно быть ещё. Она перестраховалась, — харкнул на детский стол.

— А ты не думаешь, что детей она к кому-то отправила? — спросил «Крокодиловый». Может, и документы с ними?

— К кому? У неё никого не осталось, — фыркнул «Чёрный». Это место последний приют. Она одиночка. Нет. Дети здесь. Она их защищает. Могут быть у соседей, но рано или поздно они вернутся. А пока ищите. Не могла она спрятать одну флешку. Должно быть что-то ещё. Но вот дети… — «Чёрный» задумался. — Может ты и прав. Никаких следов нет. Может, их сбила машина или ещё где подохли? Неважно. Подождём, на всякий случай.

Изрезали обои, искромсали все найденные книги, откололи кафель на кухне. «Чёрный» вернулся к Алисе. Она сжалась. Непроизвольно. «Чёрный» довольно улыбнулся.

— Всё-таки боишься. Хорошо. Где документы?

— Разве вы их ещё не нашли?

— Смелая? Мы не идиоты! — гаркнул «Чёрный». — Где остальные копии? Где спрятала ноут? И не говори, что у тебя его нет. А может… ты отдала его детям, с…ка?

И снова удар в лицо. Алисе показалось, её лишили носа. Но нет. Он был на месте. Только кровил.

— Мы дождёмся твоих сосунков, и тогда ты поплачешь… — Обернулся и крикнул. — Продолжайте поиски!

— Я тут подумал…

«Чёрный» взглянул на «Розового». Тот продолжил:

— Она не обязательно всё спрятала в доме. У неё ещё есть дивный сад. Поискать?

— Нет. Я сам. А ты следи за ней. И кастет держи поближе.

— Он всегда со мной.

«Чёрный» вышел за дверь и столкнулся с соседкой.

— У вас… всё хорошо? — спросила та, улыбаясь.

— Жить хочешь?

— Ч-ч-что?

— Твои там? — указал кивком на мальчишек, выглядывавших из-за угла дома.

— Ч-ч-что?

— Ты тупая?

— Я… я вызову…

— Полицию? Тогда твоим детям хана. Хочешь рискнуть? — схватил за горло. — Или тебе нет дела до жильцов этого дома? — надавил. Женщина захрипела. — Ну так, что? — Отпустил.

— Я… я просто проходила мимо. Я… я ничего не видела.

— Правильно. Кстати, не подскажешь, где сыновья Сафьяловой?

— Не знаю. Мы… мы только утром приехали.

— Точно утром?

Она прокашлялась и кивнула.

— Иди.

Соседка бросилась к своему дому и спешно увела мальчишек внутрь.

«Чёрный» снова улыбнулся. Людская трусость его забавляла.

Он перерыл весь сад, уничтожил цветы и разбил клумбы, но нашёл то, что искал. Стряхивая землю с файлов прямо на Алису, засмеялся, а затем сказал:

— Спасибо. Спрятала хорошо. Теперь ты свободна. Хотя нет. — Позвал «Розового», попросил кастет и ударил под рёбра.

А где-то совсем в другом мире Маша «летала» по комнате, изображая Супермена. Братья смеялись.

Чёрный ударил Алису снова. А потом ещё раз. Журналистка почувствовала, как её внутренности разрываются.

Глава 37

Ступив на мост, Наталья погрузилась в детство, в дни беззаботности, уюта и надёжности. Когда мама была жива, всё было по-другому. Нелюбовь отца воспринималась легче и спокойнее, потому что её с лихвой перекрывали мамина забота, ласка, доброта.

Мама.

Рядом с ней Наташе хотелось быть лучше. Она действительно чувствовала вину, когда подставляла Карину, искренне извинялась за проступки и плакала по-честному, а не напоказ.

Мама.

Была она, и был мир, принимавший Наташу. Её не стало, и весь мир полетел к чертям.