Колыбель для ласточки

— На… наташ… — Карина плакала. — Мы же сёстры, мы семья. Я… я всегда тебя защищала. Ты помнишь, я делилась с тобой игрушками, давала играть любимую куклу. Я всегда вставала на твою сторону. Наташ… Наташенька… Прекрати…

— Заткнись! Просто заткнись! — Наталья резко дёрнулась вперёд, прижала сестру к мосту, схватила за ворот куртки.

Голова Карины свесилась вниз.

— Остановись, дура! Ты же всех подставляешь! Убьёшь её и не отмажешься! Ещё есть шанс! Вспомни о Четвёртой!

Наталья обернулась.

— Ты?

— Не дури! Тебе чё, крышу снесло? Подумай, чего ты сейчас можешь лишиться! Сколько вокруг людей!

— Какого… ты тут делаешь?

— Спасаю тебя! Бросай сестру и уходим!

Наталья огляделась. Люди смотрели. Кто-то издалека, кто-то приближался.

Она влипла.

— Уходим, — уже спокойнее попросил Кузнецов. — Думай о Четвёртой.

Наталья медлила. А он понимал, что, если она сейчас убьёт сестру, порушит все его планы. Он потеряет свою власть над Фурским. Это ведь он должен держать Карину, любимую дочь Нулевого, она его страховка, она умрёт только, если ему понадобится.

— Давай. Медленно отпусти сестру. Я жду. Ты просто на взводе.

По его плану Наталья должна была умереть сегодня, убив Агнецкую на квартире Ольги, тогда он избавится от трёх проблем, а сам останется чистым. Он всё предусмотрел. Никаких следов, никаких отпечатков. Никто не подумает, что этих психопаток кто-то подставил. Он останется в выигрыше!

«С…ка, не порти мои планы!»

— На… наташ, это кто?

— Молчи! Не твоё дело!

— Оставь её. Она ничего не знает. Идём. Ну же! — Кузнецов даже протянул руку и улыбнулся. Он должен был это прекратить. Если Фурская убьёт сестру, ей не отмазаться. Вместе с ней ко дну пойдёт и он. Без Карины его никто спасать не станет. Ему нужна Карина! — Расходитесь! Всё хорошо! — обратился к собравшимся. — Сейчас спектакль закончится. Девушки повздорили. Ничего интересного.

— Кариша!

Голос поразил громом. Застыли все трое. Карина почувствовала необъяснимый страх. Ещё больший, чем от того, как на неё смотрела сестра и как вцепилась в куртку. Начала вспоминать.

Кузнецов буквально потерялся. Голова вмиг опустела. Все планы рухнули в одну секунду, надежды стали пылью. Кузнецов попытался спрятаться за спину крупного зеваки, но не успел.

— Какого? — пробасил голос. — Как ты узнал про это место? Выходит, тогда мою жену напугал ты, а не Давид?.. С…ка!

— Папа… — заплакала Карина. — Папа! Это был он… — посмотрела в глаза сестре. — Наташа, тот день… Наташа…

Наталья её отпустила:

— Что ты несёшь?

Карина плакала, опускаясь на колени, не в силах произнести ни слова.

Фурский потянулся за пистолетом.

— Стой, Кузнецов, это же был ты! Стой, а то буду стрелять!

Умереть здесь, при таком количестве свидетелей, от руки Нулевого он не рассчитывал. Посмотрел на Фурского, и его обуял страх. Жизнь висела на волоске. Он действительно мог сейчас умереть. Глаза напротив горели огнём. Они прожигали до самых костей. Кузнецов перестал пятиться. Замер.

Прохожих как смыло с моста. Крики, страх. Но кто-то всё же стал набирать полицию.

— Отец, нельзя! — закричала Наталья. — Нельзя!

— Папа… — плакала Карина, — мама…

Фурский наставил пистолет на Кузнецова.

— Нельзя! — Наталья бросилась к отцу.

— Наташа, стой! — Карина поднялась с колен и загородила сестру.

— Убью!

Прозвучал выстрел.

— Кариша? Ангел мой?

Наталья попятилась, глотая слёзы обиды и ненависти. На сестру ей было плевать. Она ринулась прочь, не волнуясь, не оборачиваясь. Она должна была себя спасти.

— Кариша? — Фурский не мог поверить своим глазам. Это было хуже кошмара. Это было как в тот самый день. — Кариша! Кариша-а-а! — заорал Олег. Карина упала. Он не мог признать случившегося. Это было так глупо. Так… неправдоподобно. Он готов был убить Наташу, лишь бы она ушла с дороги. Но любимую дочь… Нет. Нет. НЕТ!!!

Он кричал.

Совсем близко завизжали мигалки. Фурский в ужасе смотрел на Каришу. Она судорожно глотала воздух. Кровь вытекала из раны в груди.

— Ты выживешь, слышишь? — пообещал он, пытаясь поймать её расфокусированный взгляд. — Выживешь. Тебе вовремя окажут помощь и спасут. Но я… я не могу сесть в тюрьму. Я ещё не закончил. Прости…

Он бежал. Он никогда в жизни так быстро не бегал. Оказавшись в машине, едва перевёл дух. Болело горло, лёгкие. Болело сердце. Тряслись руки, ноги. Дрожали губы.

— Что-то случилось? — поинтересовался водитель.

— Сматываемся. Живо! — велел Фурский.

Автомобиль рванул с места.

Чем дальше они отъезжали от моста, тем хладнокровнее становился Олег. Он должен был взять себя в руки, чтобы спастись, чтобы позднее навестить своего ангела в больнице.

Чтобы вытрясти правду из Кузнецова.

Ему нужна была помощь.

— К Светилову.

Водитель кивнул.

Глава 38

Профессор был вне себя. Прежний скандал замять удалось довольно скоро. Но в этот раз дело обстояло куда серьёзнее. Мало того, что журналистка успела слить информацию о его делах в Сеть, так ещё его источники сообщили об этом слишком поздно. Что за кретины с ним работают?! Почему всё пошло наперекосяк?