Колымский тоннель

*ЧСИР- члены семей изменников Родины, репрессивная статья.

Выпила вместе с ними и продолжала тараторить, занимаясь ногой пленного:

-- Кеша, Александру Васильевичу постелим в стайке, никуда он не убежит с такой ногой...

-- Запру, однак-ко.

-- Ну, иди, разбери там да постели ему шкуру медвежью. Пусть поспит по-человечески. --

Прогнала мужа вместе с карабином и продолжала: -- Вы не думайте, что все звери тут. Я вам верю,

потому что вижу. Вы -- герой, и вы это знаете. И знайте, что есть люди, которые вас считают героем.

Кому по службе положено, -- повысила голос для спрятанного любовника, -- те пусть себе, врагом

народа. А нам за это жалованье не платят, мы верим кому хотим. -- Кончила бинтовать, встала и

вдруг с торжественным поклоном объявила: -- Дорогой Александр Васильевич! От всего простого

народа спасибо вам за победу! Будет еще и на вашей улице праздник. Я -- ваша Родина, и я вам

верю. От имени Родины, -- подскочила и расцеловала ему лицо. -- Эти дураки будут вас в лагере

мучить, а вы меня вспоминайте, и вам будет легче.

Вошел хмурый Иннокентий, оперся на карабин.

-- Пошли, однак-ко.

Разведчик с трудом встал, сестра милосердия подхватила его за талию, а руку его правую

забросила через свое плечо, чтобы ладонь поплотнее пришлась на развратную грудь. Чтобы муж

всего этого не заметил, заставила его помогать с другой стороны, а то, что Краснов мог все видеть

из-за занавески, ее, конечно, не заботило.

Краснов хотел выйти вслед за ними и скрыться в лесу, но вспомнил, что лайки Коеркова, хорошо

с ним знакомые, обязательно выдадут. Пришлось натянуть сапоги, перевести автомат на одиночный

огонь и остаться на ночь. Таких ночей у капитана Краснова еще не бывало. Ведь даже не заснешь!

Он знал, что храпит во сне: верный способ заработать от Кешки пулю. Спать после долгой беседы со

Светланой хотелось невыносимо. А ей, стерве, хоть бы что. Сейчас еще при нем, назло, займется

Кешкой, чтобы потом сказать: "Видал, какой у меня мужик, не хуже тебя!" А уморит Кешку, еще в

стайку сбегает, к герою: долг от имени Родины... Краснов называл ее про себя "сучкой двужильной" и

множеством нецензурных слов, которых за годы работы с преступниками узнал на целую

энциклопедию.

Ругаясь шепотом, он стал ощупывать свое убежище с намерением устроиться на всю ночь, чтоб

было удобно и не простудно, а еще чтобы автомат ухватно лежал под рукой. Тут он вспомнил о

зажигалке. Она была на месте и загорелась с первого раза. То, что он увидел, показалось странным.

Он снова перевел оружие на автоматический огонь и, вытянув руку с зажигалкой, шагнул в черную

пустоту. Рука уперлась в дверь с наброшенным крючком и без колебаний откинула его. За дверью

пустота продолжалась.

"Хитер Кешка, -- думал Краснов, ощупывая пол выдвинутой ногой. -- Ни разу об этом даже не

заикнулся. Наверно, он тут золотишко держит... Ишь, как додумался: прикрыл избой пещеру!" Он все

время ожидал, что вот сейчас упрется в стену, однако прошел приставными шагами уже метров

тридцать, а конца пустоте не было.

-- Теперь назад уже нельзя, -- пробормотал Краснов. -- Пока дойду до занавески, они вернутся в

дом.

Он прошел уже сотню шагов. Тоннель вел прямо. Краснов теперь не сомневался, что где-то

впереди есть выход. На свободу.

-- Подошва этой сопки -- метров пятьсот. Самое большое -- полчаса ходу.

Он погасил зажигалку и двинулся ощупью, осторожно ступая, водя левой рукой на уровне лица,

трогая правой стену и усмехаясь тому эффекту, который произведет, явившись в дом со двора. Он

скажет: "Иннокентий! Ты, однак-ко, на дальнюю заимку скоро собираешься?" Кешка скажет: "Однак-ко

сегодня чуть не ушел". "Хорошо, что не ушел, -- скажет Краснов. -- У нас из-под конвоя враг народа

сбежал, так ты смотри..." Тогда Коерков хитро усмехнется... А Светка? Интересно... Да ничего

подобного! Краснов немедленно отправится сейчас в лагерь и ляжет спать. Только и всего. Зато

завтра... Ох, разведчик, пожалеешь ты завтра, что родился...7

Краснов крался во тьме уже с полчаса, однако пещера не кончалась и не кончалась. Стена под

правой рукой, казалось ему, то уходила вправо, то оттесняла влево. Ноги тоже принялись

обманывать Краснова: то они натыкались на каменный пол, будто шли наверх, то вдруг начинали его

терять, и это означало спуск.

-- Не шахта ли тут какая?

Время от времени Краснов чиркал зажигалкой. Слабеющий огонек высвечивал однообразно

ровные стены со следами очень давнишней обработки и без малейшего намека на то, что здесь кто-

то бывает. Ему казалось, что пройдено уже километра четыре. Но он не боялся. Раз нет ни одного

бокового хода, значит в крайнем случае можно будет завтра без труда вернуться. К этой стерве.

Когда в зажигалке выгорел бензин, он, чиркая, сумел при искрах разглядеть циферблат

"Победы": было около трех. Сколько он прошел за семь часов?

-- Завтра посчитаем точно, -- сказал Краснов. -- А пока -- отбой.

В пещере было немного душно и не так уж тепло, чтобы спать, но он сделал единственное, что

оставалось: расстегнул ремень с ножом, снял телогрейку и снова опоясался, пристроив нож на