Колымский тоннель

Боится. Капитан Краснов тихонько, но от самого чистого сердца обложил самыми сильными из

знакомых ему лагерных слов и свою последнюю охоту, и эту донельзя своевременную встречу с

диверсантами империализма в двух шагах от выхода. В общем списке досталось и чертовой шлюхе-

любовнице с ее вечным невезением: то в избе угорела, то под лед угодила, то любовниковы носки не

заметила, а теперь стонет сзади и вообще неясно, куда ее девать, хоть в лагерь отправляй...

Впереди забрезжило.

-- Васенька, свет!

-- Тихо! -- выдохнул Краснов и подал вперед новую команду: -- Отвечайте своим, что идете одни!

--Там никого, -- откликнулись спереди. -- Нас только трое.

-- Тем лучше, -- сказал Краснов, но не поверил.

Однако у входа действительно оказались только три сумки, не очень туго набитых.

Обрадовавшись свету, Краснов тем не менее сохранил бдительность. Под угрозой автомата

диверсанты выдернули из брюк ремни, и один из них, самый с виду щуплый, связал руки остальным,

а его самого связала Светлана. Затем состоялся беглый осмотр сумок на предмет провианта, после

чего, не смущаясь насмешливыми улыбками пленных, победители устроили пир, во время которого

Краснов занялся допросом.

— Хорошо вы в Америке питаетесь, -- начал он провокационно. 10

-- Почему именно в Америке, -- ответил их старший, с белым шарфиком на шее. -- Какая разница,

где питаться...

-- Скоро узнаешь, -- пообещал Краснов. -- Когда же вас сюда забросили?

Диверсанты переглянулись. Подумав, старший сказал:

-- Мы немного проехали свою остановку. Решили размяться.

-- А в пещеру, -- быстро добавил самый молодой, -- зашли случайно.

Последний осенний комар сильно ему досаждал, юноша стряхнул с головы шапочку и

отмахивался белыми кудрями. Типичный ариец, подумал Краснов.

-- И незачем применять крайние меры, -- обиженным тенором прозвенел третий, самый щуплый

и самый, судя по Светкиным взглядам, красивый.

-- Это какие же крайние меры? -- полюбопытствовал Краснов.

Диверсанты опять переглянулись.

-- Да ладно тебе, -- засмеялся старший. -- Построжился -- и развязывай. Можешь

сфотографировать, а хочешь -- карточки забери...

-- А то ведь мы тоже можем... -- перебил тенор.

-- Что же вы можете? -- Краснову сделалось очень интересно.

-- За унижение достоинства притянем! -- выкрикнул тенор.

-- Вот так, хозяин, -- улыбнулся старший. -- Давай-ка...

-- Мы законы тоже знаем, -- с нажимом добавил третий.

-- От ВАШИХ законов, -- Краснов усмехнулся, -- придется отвыкать.

-- У тебя что, другие законы? -- вскинулся третий.

-- Пещерные? -- ехидно спросил тенор. -- Или ты на Остров захотел?

-- Законы тут кругом советские, -- сказал Краснов веско. -- Да за шпионаж, я думаю, у вас тоже не

жалуют.

Диверсанты переглянулись и помрачнели.

-- А кстати, -- Краснов продолжил допрос, -- вы как, из власовцев или из эмигрантов?

-- Это ваши дела, -- ответил старший, опять переглянувшись со своими.

-- А все-таки? -- Краснову показалось, что он на верном пути.

-- Не знаем таких, -- был ответ. -- И вообще хватит. Давай развязывай, если не хочешь

неприятностей.

Сказано было СИЛЬНЫМ тоном. Краснов знал этот тон. Таким тоном на понт не берут. Но кто же

они тогда? Может быть, какие-нибудь спецвойска? Тренируются на выживаемость и не считают

нужным предупреждать. Таких и одеть могли по-специальному. Да и предупредить могли за эти трое

суток... Черт побери, трое суток! За это время без него все зеки могли разбежаться... Однако

молодец Краснов, таких спецов повязал, да при Светке...

-- Вот что, мужики, -- сказал он миролюбиво. -- Я вас развяжу, но сначала посмотрю документы.

Если в порядке...

-- С этого бы и начинал, -- засмеялся старший. -- А то сразу -- к харчам...

Засмеялись и остальные.

Да конечно свои, подумал Краснов, поднимаясь. Вполне симпатичные парни, не заносятся...

Парни носами показывали ему, где брать документы, и даже не пытались пустить в ход

свободные свои длинные ноги. Впрочем, против этого он принял меры: подходил к ним, сидящим,

сзади, а Светлане велел стоять в стороне с автоматом наготове. Надо было бы послать за

документами ее, но сработала ревность, и он ничего не мог поделать: стоял перед глазами целуемый

"старатель".

Документы смутили опытного особиста Краснова. Он ожидал найти служебные удостоверения

установленного образца, какие-нибудь спецпропуска или мандаты, в крайнем случае -- хорошо

изготовленные советские паспорта, военные и профсоюзные билеты, всякие справки, которыми

должно было снабдить своих агентов ЦРУ. Оказалось же — просто фотокарточки размером

примерно семь на десять сантиметров. Это были цветные портреты владельцев, каким-то образом

впечатанные внутрь прозрачных пластинок из материала, напоминающего целлулоид, но явно не

хрупкого и не боящегося царапин. С обратной стороны каждого портрета было отгравировано или

выдавлено три строчки. Первую у всех занимали имя и фамилия. Во второй значилось нечто, как

понял Краснов, связанное с работой.

Третью строчку занимало одно слово, хорошо знакомое капитану: "Магадан".

Он увлекся разглядыванием странных карточек и вздрогнул, когда на руки легла тень. Это тихо