Колымский тоннель

подошла сзади любопытная Светлана. Окинув ее взглядом, Краснов прыснул.

-- Увидел бы тебя сейчас Иннокентий!

-- Да уж... Подойти бы не решился.

Накинутая на халат и застегнутая телогрейка была перепоясана офицерским ремнем Краснова.

На ремне висел армейский нож. Из подмышки свисал до земли тупорылый автомат с тяжелым

диском. Венчали портрет изодранные меховые носки: из правого торчал сбитый большой палец, из

левого -- оцарапанная лодыжка.11

В общем-то бабенка страдала ни за что. Усмиряя собственную жалость, Краснов пошутил:

-- Боец! Почему оставили пост? Оправиться!

Она потянулась на ласку, но тут же вспомнила о службе и отступила. Краснов повернулся к

задержанным.

-- Н-ну, познакомимся. Я -- капитан войск НКВД Краснов Василий Александрович. А вы, стало

быть...

Старшего звали Такэси Кампай, хотя и намека на что-то японское Краснов в его внешности не

усмотрел. Работал Такэси в каком-то Минспросе.

-- Что это за организация? -- строго спросил Краснов. -- Не знаю такой в Магадане.

С действительно японской изыканностью Кампай ответил, что в Министерстве Спроса юмор

уважают, и шутка капитана из неизвестной (или неизвестного?) НКВД будет оценена по достоинству.

-- Весело шутишь, -- оценил Краснов. -- Но запомни: с НКВД лучше не шутить.

Белокурого юношу (это его разоружил Краснов под землей) звали Ганс Христиан, и было неясно,

что у него имя и что -- фамилия. Как, впрочем, и у старшего. Что-то с детства знакомое было в этом

имени, но время для воспоминаний выдалось неподходящее, и Краснов не стал напрягаться.

-- Что такое СТВ? -- спросил он Ганса, и юноша, приняв начатую старшими игру, с улыбкой

ответил, в очередной раз сдувая комара:

-- Служба Точного Времени, капитан-хозяин!

Задиристый тенор по имени Иван Лапонька служил в каком-то Рескосе, который оказался

Релейной Скоростной Связью страны Лабирии.

-- Скажи еще, что ты в Лабирии не бывал, -- добавил задира, и все они заржали. -- Ну,

развязывай!

Краснов, чтобы скрыть растерянность, повернулся к пленным спиной и, строго указав на них

глазами своему вооруженному бойцу, отошел в сторону. Мысли разбегались. А когда он вышел на

обзорную площадку перед тоннелем, разбежались и глаза.

Да, вокруг были знакомые сопки. Да, стояло "бабье лето", и завтра, по всем признакам, суждено

было ему кончиться -- самое время поспешать в лагерь, к своему патефону. Однако из желтого пуха

лиственниц на вершинах двух дальних сопок и одной совсем рядом торчали непонятного назначения

высоченные мачты с какими-то тарелками. Еще на одной сопке стояла целая группа таких мачт и на

каждой вертелись длинные узкие лопасти ветряка: ветроэлектростанция, догадался Краснов. А по

распадку, где предполагалась дорога к прииску, на тощих белых опорах было проложено что-то

вроде узкого моста, ни на что знакомое не похожего. Высоко над паутинками "бабьего лета" в разных

направлениях бесшумно летели два... ну явно не самолета, потому что самолеты с такой скоростью

летать не могут.

Краснов не читал фантастических книг, у него был другой профиль. Hо от Светланы, которая в

юности ухитрилась окончить двухлетний учительский институт, слышал о чем-то подобном.

Забыв о пленных, он позвал:

-- Светка!

Она подбежала, осмотрелась, помолчала, потом спросила:

-- Это что, Вась?

-- Этого здесь не было, -- ответил Краснов.

-- Точно?

-- Да я тут был в августе. Это в двадцати километрах от нас.

-- Точно?

-- Точно, точно, -- он разозлился. -- Да вон под той сопкой прииск!

-- Не вижу.

-- Да нет, он с обратной стороны.

-- Ой, Вась, а что это летит?

-- Да черт его знает! Ты больше меня читала...

Они стояли молча, пока Краснов не услышал шаги. Трое пленных шли к ним снизу. Руки у всех

были развязаны, но агрессивности они не проявили.

Первым движением Краснова было вырвать у Светланы ППШ, но, уже подняв свол, он потерял

дар речи. Ну нечего было приказывать этим трем ухмыляющимся нахалам: они не скрывали, что

играть в послушание больше не намерены. Они -- тоже хозяева здесь.

-- Опусти ружье, -- сказал старший, -- не бойся. И мы не убежим, и вы не убежите. Объясни нам

лучше, что это за новое хозяйство -- НКВД?

-- Десять минут спорим, не можем расшифровать, -- белокурый добродушно рассмеялся, хотя,

наверно, и болела ссадина на скуле. -- Какой-нибудь самодеятельный Народный Контроль Высшего

Долга? Или Высших Достижений?

Краснов опустил автомат и посмотрел на Светлану. Она молча разглядывала бывших

диверсантов. Потом повернулась к нему с восторгом и ужасом:

-- Вася... Мы на том свете?!12

-- Это сон, -- сказал Краснов. Он поднял автомат и короткой очередью раскрошил небольшой

камень у входа в тоннель. -- А если это не сон, то это ложь!

И выпустил оставшиеся пули в коварную тьму тоннеля. Стрелял, впрочем, не от полноты чувств:

перегруженное воображение вдруг нарисовало Кешку, подбирающегося с карабином.

3. Это не сон.

Солнце показывало полдень.

От маленького костерка тепло не требовалось -- его развели для веселия. По очереди

подбрасывали мелкие сухие веточки, обломанные с ближайших деревьев. Светлана одна зябла -- с

голыми ногами, -- оттого сидела ближе всех к огоньку и щепотками сыпала в него сухие желтые