Командир Браге (Авиатор – 2)

- Потому что я не глупая шотландская барышня, Яков, - взорвалась она, дав волю бушевавшему в ней гневу. - Я офицер Флота Себерии. И если я говорю тебе, что твои друзья подонки, ты должен мне верить. Мне, а не им. Ты должен испытывать стыд за то, что знаком с этими людьми и не смог понять, кто они на самом деле. Но ты мне просто не веришь! Они джентльмены, и потому на них распространяется принцип презумпции невиновности. А на меня нет. Меня ты подозреваешь в наивности и глупости. Ведь я женщина, не так ли?

- Лиза, но согласись, такие обвинения...

"Господи! Ты так ничего и не понял!"

- Ты не понимаешь, Яков, - покачала она головой. - Не способен понять. Уходи!

***

Лизу выписали из больницы через два дня. Не было больше причин держать ee в стационаре. Все равно ведь никто, - даже консилиум медицинских светил, - ничего определенного о состоянии Лизы сказать не мог. Инхиберин, которым ее отравили, нашли в Лизиной крови в первый же день, но, к удивлению специалистов, лишь в следовых количествах. Посовещавшись, токсикологи пришли к выводу, что все дело в первоначальной дозе вещества и в ускоренном метаболизме пациента. Ну, с первым предположением все было, более или менее, ясно. Из-за передоза естественная реакция человеческого организма на инхиберин оказалась исключительно острой, и значительная часть вещества была попросту выведена из организма "естественным, хотя и не чистоплотным способом". Другое дело, как Лиза вообще пережила такую дозу? Шпионы - если, разумеется, это были английские шпионы, а не кто-нибудь еще, - явно ошиблись в своих расчетах, если, разумеется, преследовали именно ты цель, которую озвучила полиция . Такое количество инхиберина, какое вкололи Лизе, должно было убить ее на месте. Однако смерть от удушья не наступила. На вопрос, как это возможно, вызванный из Военно-медицинской академии профессор ответил просто:

- А вы просмотрите ее историю болезни, коллеги! Елизавета Аркадиевна у нас своеобразный медицинский феномен. Демонстрирует невероятную живучесть! Просто невероятную!

Ну, а с метаболизмом еще проще. Оказывается, Лизин обмен веществ был способен не только "переваривать" значительные количества алкоголя и наркотиков, - о чем Лиза уже догадалась и сама, - он, похоже, разложил на составляющие даже такую боевую химию, как инхиберин. Оттого и действие препарата оказалось не столь сильным и длительным, каким должно было быть. Впрочем, все эти объяснения подлинно научными считать нельзя. Всего лишь гипотезы, домыслы, и ничего более. Однако, так или иначе, но по факту Лиза была здорова, и, в конце концов, ее выписали.

Оказавшись дома одна, она, словно тигр в клетке, долго моталась по комнатам своих необъятных апартаментов, не находя себе места, но звонить никому не стала. Собрала вещи, села в "кокорев" и уехала в Кобонский Бор. Добралась до мызы, когда уже капитально стемнело, но оно и к лучшему. Никого не встретила, и никому не попалась на глаза. Чистое инкогнито. Мистер Икс гребаный, или, вернее, больная на всю голову миссис.

До двух часов ночи Лиза приводила в порядок дом, в котором не жила целую вечность. Потом парилась в бане и пила самогон, оставшийся с тех времен, когда она закатывала здесь, на мызе, веселые гулянки с друзьями Нади и Клавы. Из бани вышла усталая и разомлевшая с жару. Упала в кровать, натянула на себя одеяло и провалилась в сон.

Следующие восемь дней она сидела в Кобонском Боре безвылазно. Смотрела радиоскоп, - так здесь называли телевизор, - читала книжки, гуляла по лесу, купалась в реке. Простая жизнь без затей. Прекрасная возможность "остановиться и оглянуться". Понять, осмыслить и примириться с тем, что у нее есть, чтобы не скорбеть бесконечно о том, что безвозвратно потеряно.

Первым в списке потерь стоял Паганель. Он был хорошим человеком, - Лиза в этом нисколько не сомневалась, - но оказался чужим. Любить Джейкоба она могла, - и он был более чем хорош в постели, - но вот остаться с ним никак не получалось. Ей было хорошо с ним, пока их отношения не перешли на тот уровень, который предполагает полное взаимопонимание и уж тем более - доверие. Но именно взаимопонимания и доверия между ними не возникло. Можно было плакать, или еще что, но, по сути, жалеть об этой потере не стоило. Лучше раньше, чем позже. Было бы печально осознать все это однажды в недалеком будущем, являясь уже леди Паганель.

"Не срослось... а жаль!"

Если честно, Лизе фатально не везло с мужчинами. Причем именно с теми, с которыми ей хотелось быть. Сначала Петр, - черт бы его побрал! - потом Тюрдеев, а теперь вот Паганель. Не успеешь влюбиться, как понимаешь - не он. И это еще мягко сказано! Один изменил ей, затащив в супружескую постель Лизину двоюродную сестру, - "Это надо же до такого додуматься!" - другой посчитал агентом преисподней и вместо любви предложил девять граммов свинца в лоб, ну а третий... Третий оказался слишком "джентльменом". Увы.