Комедия ошибок. Укрощение строптивой. Бесплодные усилия любви

Святой Амур, ура! Вперед, солдаты!

Бирон

Знамена развернем, и на врагов!Повалим их. Пусть будет, господа,В сраженье этом верх всегда за нами.

Лонгвиль

За дело. Хватит болтовни. Итак,Француженок мы будем добиваться?

Король

И покорим их. А теперь должны мыПридумать развлечение для них.

Бирон

Сперва пойдем, проводим их к палаткам.Пусть каждый, руку ей подав, ведетСвою красавицу. А пополудниПотешим наших дам такой забавой,

Какую время изобресть позволит.Ведь танцы, игры, песни, маскарадВсегда любви передовой отряд.

Король

Не будем медлить. Поскорее в пути.Упущенной минуты не вернуть!

Бирон

Allons! [34] Кто сеет плевел, ржи не жнет.Весы судьбы точны и справедливы.Изменника брак с потаскушкой ждет:Червонца не купить за грош фальшивый.

Уходят.

АКТ V

Сцена 1

ТАМ ЖЕ.

Входят Олоферн, отец Натаниэль и Тупица.

Олоферн. Satis quod sufficit [35].

Натаниэль. Благодарю господа, создавшего вас, сударь. Беседа ваша за трапезой была остра и назидательна, забавна без грубости, остроумна без напыщенности, смела без наглости, учена без педантизма, оригинальна без ереси. Quondam [36] на днях говорил я с одним из сотоварищей короля, титулуемым, именуемым и называемым доном Адриано де Армадо.

Олоферн. Novi hominem tanquam te! [37] Характер у него самоуверенный, речь заносчивая, язык острый, взгляд высокомерный, поступь спесивая, и весь облик — надутый, смехотворный и чванный. Он чересчур чопорен, чересчур франтоват, чересчур жеманен, чересчур неестествен и, по правде, если смею так выразиться, чересчур обыноземен.

Натаниэль(записывает выражение в записную книжку). Какой изысканный и оригинальный эпитет!

Олоферн. Уток его рассуждений выткан искусней, чем основа его доводов. Терпеть не могу таких фанатичных фантазеров, таких необщительных и натянутых собеседников, таких палачей правописания, которые вместо «кого» говорят «каво», вместо «конечно» произносят «канешна», а вместо «милость» мямлят «милась». Это мне так отовратительно (они-то бы сказали «отвратительно»!), что доводит меня почти до умалишенности, — ne intelligis, domine? [38] — то есть до безумия, до бешенства.

Натаниэль. Laus Deo, bone intelligo [39].

Олоферн. Bone? Bone вместо bene! Присциан получил пощечину, но ничего, стерпится!

Входят Армадо, Мотылек и Башка.

Натаниэль. Videsne, quis venit?

Олоферн. Video et gaudeo [40].

Армадо (Мотыльку, шепелявя). Эй, ссенок!

Олоферн. Quare [41] ссенок, а не щенок?

Армадо. Счастлив видеть вас, мирные люди.

Олоферн. Привет вам, воинственный муж.

Мотылек. Они оба побывали на каком-то словесном пиру и наворовали там объедков.

Башка. Да они уж давно на словесной помойке отбросами кормятся. Удивляюсь я, как это твой хозяин еще не сожрал тебя, приняв За чье-нибудь чужое слово. Ведь ты на целую голову короче такого словечка, как honorificabilitudinitatibus [42]. Тебя-то уж легче проглотить, чем вино с зажженной паклей на закуску.

Мотылек. Тихо. Перестрелка начинается.

Армадо(Олоферну).

Скажите, monsieur, вы ведь из ученых?

Мотылек. Правильно. Он обучает мальчишек букварю. — (Олоферну.) А что получится, если «э» и «б» прочесть навыворот, подрисовав к ним рога?

Олоферн. Pueritia! [43] Если подрисовать рога, выйдет «бэ».

Мотылек. Бэ-э! И впрямь баран с рогами! — (К Армадо.) Видите, сударь, какой он ученый.

Олоферн. Quis, quis? [44] Что ты подразумеваешь под этим созвучием?

Мотылек. Назовите мне последний гласный звук, а я назову вам шестой, — вот и получите ответ.

Олоферн. Сейчас соображу. Я.

Мотылек. А теперь и я скажу: а, е, и, о, у, ы. Вы и есть баран.

Армадо. Клянусь соленой влагой Средиземноморья, отличный удар, меткий выпад остроумия! Раз, два, три — и попал в цель! Мой разум наслаждается таким неподдельным остроумием.

Мотылек. Которое ребенок, как рог изобилия, подносит старцу. Вот и получается старый рогоносец.

Олоферн. Что это за фигура? Что за фигура?

Мотылек. Рогатая.

Олоферн. Ты рассуждаешь по-детски. Ступай-ка лучше гонять кубарь.