Комендант потусторонней крепости (СИ)

— Крепость им подавай, — забурчал басом хозяин болота, река там раньше была, да заилилась, застоялась, превратившись в зыбкую трясину, — для крепости гать нужна, чтоб обозы могли прибывать, чтоб войска в дозор выступать могли, а здесь нет этого. Не бывать крепости.

— А ты на что? Уж не поверю, что б ты тропу потаённую не смог указать.

— Нет таких троп здесь, чтоб телеги таскать. Пеший токмо и может.

— Нет, значит, сотвори.

— Легко сказать, да тяжко сделать.

Я вздохнул, в очередной раз запустив ладонь в густую бороду. Вот ведь язва он.

— Что смотришь с укоризной? — словно прочитав мои мысли, спросил Поседень, — я тебе не всесильный.

— Ежели поднатужишься, то сможешь, — ответил я ему.

— От натуги пуп можно надорвать.

— Даже если надорвёшь малость — не страшно. Я тебе за это рядом с собой идол поставлю. Я не жадный.

— Не нужен мне столб, — басовитым тягучим гласом ответил Поседень.

— Нужен, — ответил я, — чтоб люди ведали, кто здесь хозяева, а то знаю я их, вмиг распоясаются.

— Время говорят другое, — снова заговорил старый бер, — люди изменились. К югу от нас Дубомир всё зверье под себя подмял, и почти все сухие леса. Вверх по течению Топи город нынче стоит. Ежели сороки не блядословят, в нём народу тьма по великому счёту.

Я промолчал, обдумывая сказанное.

— Птахи перелётные молвят, что бой был страшный этой зимой, — добавил бер. — Земля кипела и ходила волнами, людишки в пар и дым за одно мгновение обращались. Тысячи и тысячи сгинули. И не токмо смертные, но и боги. Ты бы сам оглядел, что творится.

— И то правда, — кивнул я, — надо сей град узреть.

— Дозволь я с тобой, дядька, — тут же взгоношилась Лугоша, — у меня и платьице есть добротное. Ну, дядька, дозволь.

Ручейница подскочила ко мне и повисла на рукаве, преданно глядя в глаза. Одним ладом — свербигузка.

— Дядька, ежели нельзя в человечьем обличии, то я векшей обернусь али горностаем. Буду из котомки выглядывать.

— Пойдёшь, но только помни, от меня ни на шаг, — кивнув, дал согласие я. — Быть может, и у тебя хотение возникло в путь отправиться?

— Мне и здесь неплохо, — тихо качнул косматой головой старый седой бер, чья шерсть больше на мох выцветший болотный похожа была. — Я лучше зверье созову. Из них потолковее избрать надо, тех, кому разум дарить сподручнее будет. За людом пришлым глаз да глаз нужен.

Я кивнул и встал со ступеней крыльца. Отправляться надобно, и чем скорее, тем лучше. Ежели не брехал Градислав, то чудной образ у меня буде для нынешних поколений смертных, но и большого страха не будет, коль духи открыто средь них живут. Знай себе помалкивай да поглядывай.

Глава 9

Путь-дорога

— Яробор — Новониколаевск —

Что для меня расстояние, особливо в лесу? Тьфу, и всё. Растаял лесным туманом, да сорок вёрст одним шагом шагнул, одним скоком скакнул. Пять шагов, и вот он, город дивный.

Хотя это для красного словца сказано. С рассвета почти до полудня шагал. И что удивительно, ни зверя не встретил, ни птицу. Всё мертво либо попряталось, да так, что и не видно. Одни деревья сиротливые стоят, да зло тенью нависло. Прав был Градислав, ворог пришёл лютый.

— Дядь Яробор, — окликнула меня Лугоша, выйдя из тумана рядышком со мной, — смотри, неужто корабль по воздуху плывёт?

Я глянул и кивнул. Те ниточки дыма, которые я впервые заприметил в небе полста лет назад, вблизи оказались пеной облаков, что вздымает за собой дивная ладья, плавно опускающаяся к самой земле. Чудо чудное, как говорится, диво дивное. Но разум на то и дан, чтоб не в пример душе не токмо удивляться, но думу думать.

— Корабль, — произнёс я, провожая глазами крылатую ладью, — ежели плывёт он с людьми да товарами, то и пристань должна быть.

— Тоже мне скажешь, дядь Яробор, они же по небу порхают. Зачем им пристань?

— Они, может, и порхают, да людям это не дано. Значит сие, что к земле приставать он должен. Не с облаков же они спрыгивают, людишки. Побьются все насмерть.

— А мы пойдём смотреть на оные корабли? — со вспыхнувшими от озорства глазами заговорила Лугоша.

— Не сей час, не сей. Ты сперва ответь мне. Не обманывают ли меня глаза. Я вижу трубы печные, да высокие такие, что на полсотни саженей вверх уходят, а дым из них, как туча висит.

— И правда, а я издали то думала, что это леса горят.

Я промолчал, так как узрел не только это, но и огромную колдовскую стену, укрывавшую город, словно колпак. Стена была сотворена силами нескольких богов и была препятствием на пути всяк колдовства, творимого извне и всяк тварей, что были не рождены естеством. Мелкий дух будет стучаться в эту перегороду, как птица в оконное стекло. Я же, хоть и проломлюсь с неким усилием, но шуму наделаю множество. Всполошу всех.

— Дядь, а как мы туды пройдём? — спросила, стоящая рядом Лугоша, тоже почуяв колпак.

— Подкоп сделаем, — пошутковал я, оглядывая припавшую к земле полосу травы, где проходила эта стена. А сам думал, но не находил ответа на свой вопрос, всё более решаясь ломиться силой.

— Лес трещит, — вдруг произнесла Лугоша, выведя меня из раздумий, указывая перстами шуйницы куда-то в сторону.