Комендант потусторонней крепости (СИ)

Понял, что он старшой над кем-то. Видать, старший над этими лейтенантами. И почему Иванов? Кто этот Иван, чтоб его дети себя без имени отчеством кличут. Видать, уважаемый боярин. А сынок младшенький, раз самого не знают. Но я решил молчать, несмотря на хихикнувшую рядом ручейницу, которая подскочила после этого скоротечного сражения к нам и встала одесную от меня.

— Яробор, — ответил я, а потом указал на девчурку, — а это моя племянница, Лугоша.

Девчонка, которая была старше этого Иванова сына на полтысячи лет, оставаясь меж тем вечно юной, широко улыбнулась.

— Спасибо. Мы, это… проскочить старой дорогой решили, — начал говорить стрелец, словно извиняясь за то, что сделал, что-то неположенное. — Эмиссара накрыли на днях. Вся орда откатилась на север. Мы думали, что пройдём по-быстрому, а тут засада. Они сзади и спереди деревья повалили. Чтоб дальше двинуться, нужно преграду убрать, но это на землю спускаться нужно, а не получается. Эти порвали бы. Вот и отстреливались, но у нас патроны бы кончились. И конец. В общем, спасибо. А я такого колдовства не видел. Вы прям так вовремя, словно подгадали.

Стрелец замолчал и попятился немного. Длань его легла на пищаль, висящую на ремне, перекинутом через плечо. Я вскинул бровь. Что удумал этот человек? Так разумею, что он принял меня за лазутчика этого ворога, с которым бились мы сейчас смертным боем. Якобы мы деланно спасли их, подослав зверей, а потом, получив доверие, прошли с ними.

— Документики, пожалуйста, — произнёс он насупившись.

— Дядька, пошто это он так? — изумилась Лугоша, начав переводить взгляд, то на меня, то на человека.

— Нет документиков у меня. Потерял, — ответил я человеку спокойнейшим голосом, думая как быть дальше. Не было у меня никаких документиков никогда, я даже слова сего не знаю, но ежели они так важны, то буду молвить, что были. Ежели дойдёт до схватки, то я всех смогу побить насмерть, да не надобно мне это в сей час.

— Петя, — подошёл к десятнику совсем молодой чародей, держа в руках непонятную вещицу, похожую на сундучок, — скан показывает отрицательное значение маркера орды. Это не шпионы.

Видимо, колдуну такая же дума пришла, что и мне.

Десятник расслабился, отпустив оружие.

— Извините, все напряжены до предела. То теракты в супермаркетах, то охотник за головами орудует. Но я вас, всё же, обязан записать, так надо.

Я кивнул.

— Раз полагается, делай.

Пётр, Иванов сын, достал из кармана зеркальце, схожее с тем, что у Градислава было, только по более, и начал в светлое стекло перстом тукать. Лугоша, вцепилась мне в рукав и привстала на цыпочки, стараясь рассмотреть, что там деется.

— Значит, вы Яробор. Так? — он поднял на меня глаза, — Это должность такая или профессия. Вы же жрец, так понимаю.

— Жрец, — кивнул я, зло глянув на хихикнувшую Лугошу, заставив ту подавиться. — А Яробор, то имя моё.

— Хорошо, — протянул стрелец, ещё раз тыкнув в зеркальце.

Только чего тут хорошего, я не понял. Чем худо может быть от имени, да от чина.

— Отчество? — продолжил он спрос.

— Двулесович я.

— Поляк? — спросил стрелец у меня.

— Лешак, — ответил я ему в тон, сжав ладонь Лугоши, чтоб та не рассмеялась на всю округу.

— Не смешно, — немного обидчиво произнёс человек. — Запишем, что поляк. Фамилия?

— Кому?

— Рода чьего будете?

— Велесов внук.

— Какого божества вы жрец? Учтите, что легальны только те последователи, чьи боги есть в утверждённом министерством по паранормальным явлениям перечне. Остальные являются экстремистскими.

Я замер, не зная, что ответить, а рядом вздохнул и поднял глаза к небу чародей.

— Петь, это нелюди. Это уже по моему ведомству.

— Нелюди? — растерянно спросил, стрелец, а потом посмотрел в зеркальце. — Тьфу ты. Ладно, занимайся. Мы дорогу расчистим. Только ты недолго, надо, это, того, съё…, убираться отсюда, — поперхнулся он, опуская бранное слово.

Я, чародей и ручейница с улыбкой проводили десятника, немного туговатого в своих думах, потом колдун повернулся ко мне, достав такое же зеркальце. Думается мне, что они все с таким не расстаются даже ночью.

Чародей оценивающе оглядел меня. Он был слаб, и мне ничего не стоило спрятать свою силу от него, явив самые крохи. Лугоша и так не сильна была, даже прятать не стоит.

— Я обязан по долгу службы задать вам некоторые вопросы, — наконец начал он заученную фразу, словно живущие вне времени только и делают, что приходят к людям. — Если что непонятно, спрашивайте без стеснения.

Я кивнул.

— Вы лесные духи?

— Да.

— Яробор и Лугоша?

— Да.

— С какими намерениями в Новониколаевск?

— Это сей град так именуют? — уточнил я, дождавшись кивка чародея. — Посмотреть, как честной народ живёт.

— Надолго?

— Поглядим и уйдём…

Он долго ещё задавал разные вопросы, всё тыкая пальцем в стекло, притом что я сочинял для него сказку про бедных замученных триста лет назад купца и племянницу. Мол, лес нас принял и сделал тварями противными люду честному, лешаками. Мол, три века мыкался по борам, по болотам, пока не пришла весть о стольном граде, где можно хоть краем глаза жизнь людскую взглянуть.