Комитет охраны мостов

Это не фонарь. Это Аслан мотается по стене, размазывая, растирая синий — в белый. Синего уже почти и не осталось.

Только если собрать тряпкой.

— Аслан!

Аслан делает шаг назад. Или не Аслан. Что-то сдаёт его назад. Кто-то. Вдвоём. Может, даже втроём.

У этого что-то чужое расплывшееся лицо. Аслан его не узнаёт. Аслан узнаёт тряпичную горку у своих ног.

Рядом оранжевый Виталий, многоцветный Пшённый.

Они собирают. Они волокут синего.

Что-то синее.

Что-то взятое взаймы.

— Что за нахер! — орала на Аслана Женя.

Аслану опять было всё равно. Он прислушивался только к тому, как пульсирует кровь, беспрерывно стуча в ухо. Давно она так не стучала. Всё остальное — только к ней аранжировка.

— Он сдохнет, и какой будет прок?!

Прок. Какой прок?

— Какой ещё прок? — зло ухмыльнулся Аслан.

Женя оскалилась, яростно мотнула головой, сделал два шага навстречу, передумала, сдвинулась в сторону.

— Всё ещё нет хвоста? — спросила она Виталия.

Тот пожал плечами.

— Может, и прокатит ещё. Может, решат, что он просто пьяный был, когда мы его тащили.

— Запри его в комнате.

Это она про Аслана.

— Попробуйте, — предложил Аслан. Он мог бы разобрать их всех. И по очереди, и даже скопом. Завернуть в так любимую ими сеть.

Он посмотрел на Женю. На Виталия. На сиамских близнецов Пшённых. Они были нелепы. Бессмысленны в этом наступившем мире.

Аслан покачал головой и сам пошёл к себе. Пусть делают, что хотят. Он уже сделал всё, что можно.

Через 20 минут Женя зашла в «комнату для гостей», где на кушетке лежало то, во что превратился золотой медалист этой жизни Воронцов.

— Укололи? — спросила она Ольгу.

Та кивнула.

— И как?

— Если ваш полковник не врёт насчёт этой дряни, то нормально. А так-то ему хирург нужен.

Женя закатила глаза.

— Да я понимаю, — сказал Ольга, — просто предупреждаю. Попробуйте.

Женя села рядом и через силу всмотрелась в кровавую кашу Воронцовского лица.

— Ты меня слышишь? — спросила она.

Бывший Воронцов пошевелился и внезапно захихикал. Женя бы никогда не подумала, что выражение «пускать кровавые пузыри изо рта» может быть настолько буквальным. Они были похожи на мыльные.

— Давай отвечать, котик, — наклонившись к синему, потребовала Женя, — и тут же вспомнила инструктаж. Надо задавать вопросы, на которые можно ответить односложно.

— Дарья Лапина в Красноярске?

Объект пережевал себе губы.

— Да, — пробулькало из него.

— Зимний Прокурор тоже здесь?

Бульканье.

— Чёрный Судья здесь?

Бульканье.

— Тот, кому вы служите, здесь?

— Да! — захлебнулось Воронцовское тело. — Смерть шпионам!

Женя от неожиданности даже отпрянула.

Нет, всё по-старому, лежит, не двигается.

— «Комитет» — это «рыбалка»? — спросила она.

Именно рыбалкой называл дело «Комитета» её знакомый полковник. Прокурорские, следкомовские, фээсбэшные и эмвэдэшные давно устраивают соревнования — кто быстрее сумеет применить новые законы и наловить себе звёздочек. Это спартакиада перед Ним, говорил полковник. Вот новосибирские хотели первыми, но наши ведут!

Тело заходило ходуном, но ничего не сообщило.

Женя спросила ещё дважды, меняя «рыбалку» на «чемпионат» и «соревнование». Ответа не последовало.

Она и дальше задавала вопросы по составленному списку, развернув на коленке исчёрканную бумажку, но ничего не выходило. С таким трудом и опасностью добытый «язык» или молчал, или рычал что-то нечленораздельное.

— Оля, добавь, — распорядилась Женя.

— Он ласты склеит, — скептически отозвалась Ольга.

— Добавь.

Та не двинулась с места. Ещё один бунт, подумала Женя. Чёрт, вы меня утомляете.

Она сама зарядила шприц, сама сделала инъекцию, сама указала Ольге на дверь. Та и рада.

Женя посидела пару минут, ожидая, когда препарат разойдётся по закоулкам синего организма. За это время она постаралась выгнать из головы накапавший туда страх, что в коттедж вот-вот вломятся «маски», приманенные прокурорской кровью. Что родительская секта не успеет начинить свою «бомбу», и дети так и останутся у Него. Что…

— Вы выполнили план по пальцам? — сама себя оборвала Женя.

— Да! — завопил бывший Воронцов. — Смерть шпионам!

— А принимает ли тот, кому вы служите, ваши?

Ольга Пшённая по прозвищу Куница / Выше этого