Комитет охраны мостов

Сегодня показания в суде давала сексот Пшённая, просившая называть её Куницей. Судья на этом месте крякнула.

Первый раз довелось её увидеть во плоти, если к Пшённой можно применить это слово: Куница эта — худая дёрганая девица 22 лет от роду. С грязными спутанными волосами, в треснувших очках, которые она беспрерывно снимала-надевала. По-моему, она не очень понимала, где находится и что вообще происходит.

Она тяжело и остро обижена на известных ей фигурантов, которые поступили с ней «низко, гнусно, антигуманитарно, подло и не по-мужски», причинили ей боль и страдания, отторгли её и изгнали из своих рядов ещё до появления первого упоминания «Комитета» (о котором она узнала из интернета). Но она всё равно готова говорить правду. «Но я выше этого», — так и сказала.

Она торжественно сообщила, что действительно от обиды и горя стала секретным сотрудником какой-то спецслужбы. Точно не помнит. Кажется, ФСБ что-то там «Э», и подписала подписку.

Но и спецслужба её практически не использовала, а только один раз попросила опознать Аню Пазникову, чисто для проформы. Куница опознала, хотя, как выяснилось сегодня, живьём Пазникову никогда не видела.

Опережая вопрос защиты, почему она вскоре после изгнания из «Комитета» стала членом НОД и ещё какой-то безумной организации (Пшённая не помнит её названия), она обезоруживающе сказала: «Любой человек здесь беззащитный совсем, когда одинокий. В одиночку любой может попасть, пропасть, исчезнуть. Вот я даже из этого зала суда могу исчезнуть, и никто не найдёт концов».

Она легко признала, что часть её свидетельских показаний (на основе которых обвинение считало её своим свидетелем) — ложные. Некоторые из них — «из хороших побуждений» придумал или скорректировал следователь, а часть она сама наврала — по личным мотивам, была обижена.

При этом Куница всякий раз, когда ей указывали либо на расхождения, либо на подмену фактов своими рассуждениями, легко соглашалась и всякий раз говорила: «Поймите, это не имеет значения! У меня нет оснований сомневаться в том, что Гаглоев в принципе был бы готов поддержать насильственные воздействия. Он, безусловно, мог, общая результирующая была такова».

При этом свидетель Пшённая, сексот от обиды, целиком и полностью поддерживает ход мысли «комитетчиков», глубоко им сочувствует и готова была жертвовать для них многим, не обидь они её.

«Я скажу так… когда меня безобразно и неэтично выгнали, я подумала: ну вот ведь какая гнусная их позиция! Я, блин, для них всем жертвую, что у меня есть… ну, положим, у меня ничего нет… ну пусть я жертвую для них даже всем, чего у меня нет, а они…»

«Конституция России гарантирует гражданам право на свержение власти, если она узурпатор!» — заявила Пшённая прокурору, который на этих словах закашлялся.

Куница объясняла, что революция должна произойти и произойдёт непременно, потому что так дальше жить нельзя — при коррумпированной власти, в бедности и бесправии!

В какой-то момент прокурор зачем-то спросил её: «В какой связи сформировалось ваше недовольство действующей властью?»

«Ну как? — удивилась Пшённая. — Показатели ВВП низкие, отсутствует социальная политика, я вот ипотеку не могу взять, за границу не могу себе позволить поехать… вижу всю коррупцию, смотрю расследования Навального… это же общее недовольство, я просто разделяю общее мнение большинства граждан нашей страны».