Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

   Да, да, ведь ревности припадка —   Болезнь, так точно, как чума,   Как черный сплин, как лихорадка, ⁴ Как повреждение ума.   Она горячкой пламенеет,   Она свой жар, свой бред имеет,   Сны злые, призраки свои. ⁸ Помилуй Бог, друзья мои!   Мучительней нет в мире казни   Ее терзаний роковых.   Поверьте мне: кто вынес их,¹² Тот уж конечно без боязни   Взойдет на пламенный костер,   Иль шею склонит под топор.

³черный сплин.См. коммент. к главе Первой, XXXVII, 6–10 и XXXVIII, 3–4.

XVI

   Я не хочу пустой укорой   Могилы возмущать покой;   Тебя уж нет, о ты, которой ⁴ Я в бурях жизни молодой   Обязан опытом ужасным   И рая мигом сладострастным,   Как учат слабое дитя, ⁸ Ты душу нежную, мутя,   Учила горести глубокой.   Ты негой волновала кровь,   Ты воспаляла в ней любовь¹² И пламя ревности жестокой;   Но он прошел, сей тяжкий день:   Почий, мучительная тень!

XVII

   И вновь задумчивый, унылый   Предъ милой Ольгою своей,

   Владиміръ не имѣетъ силы ⁴ Вчерашній день напомнить ей;   Онъ мыслитъ: «буду ей спаситель.   Не потерплю, чтобъ развратитель   Огнемъ и вздоховъ и похвалъ ⁸ Младое сердце искушалъ;   Чтобъ червь презрѣнный, ядовитый   Точилъ лилеи стебелекъ;   Чтобы двухутренній цвѣтокъ¹² Увялъ еще полураскрытый.»   Все это значило, друзья:   Съ пріятелемъ стрѣляюсь я.

XVIII

   Когда бъ онъ зналъ, какая рана   Моей Татьяны сердце жгла!   Когда бы вѣдала Татьяна, ⁴ Когда бы знать она могла,

   Что завтра Ленскій и Евгеній   Заспорятъ о могильной сѣни:   Ахъ, можетъ быть, ея любовь ⁸ Друзей соединила бъ вновь!   Но этой страсти и случайно   Еще никто не открывалъ.   Онѣгинъ обо всемъ молчалъ;¹² Татьяна изнывала тайно;   Одна бы няня знать могла,   Да недогадлива была.

^1–2 В 1819 г. Марселина Деборд-Вальмор (см. коммент. к главе Третьей, между XXXI и XXXII, Письмо Татьяны, строки 35–46) опубликовала романс, начинаюшийся со слов «S'il avait su quelle âme il a blessée…» <«Если бы он знал, какую душу ранил..»>.

^7–8ее любовь / Друзей соединила б вновь.Она вспомнила бы, кроме того, что героиня Руссо Юлия д'Этанж (чей отец, мрачный Барон, убил друга в поле — и это воспоминание всегда преследовало его) в первой части романа сумела предотвратить поединок между своим возлюбленным и его лучшим другом.

XIX

   Весь вечеръ Ленскій былъ разсѣянъ,   То молчаливъ, то веселъ вновь;

   Но тотъ, кто музою взлелѣянъ, ⁴ Всегда таковъ: нахмуря бровь,   Садился онъ за клавикорды,   И бралъ на нихъ одни аккорды;   То, къ Ольгѣ взоры устремивъ, ⁸ Шепталъ: не правда ль? я счастливъ.   Но поздно; время ѣхать. Сжалось   Въ немъ сердце, полное тоской;   Прощаясь съ дѣвой молодой,¹² Оно какъ будто разрывалось.   Она глядитъ ему въ лицо.   — «Что съ вами? — «Такъ» И на крыльцо.

⁴нахмуря бровь.Буквальное понимание приводит к курьезной ошибке: правильной формой было бы употребление существительного во множественном числе — «брови».

¹⁴Так. Соответствует жесту пожимания плечами.

XX