Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

В той же заметке, но и не только в ней, Пушкин резко высказывается о французской «лжеклассической поэзии», олицетворением которой он считает Буало: «образованная в передней и никогда не доходившая далее гостиной… в ней все романтическое жеманство, облеченное в строгие формы классические». Однако в постскриптуме к этому же наброску 1825 г. он хвалит «Сказки» Лафонтена и «Орлеанскую девственницу» Вольтера как шедевры «чистой романтической поэзии». Не следует забывать, что в число любимых авторов Пушкина входили представители «чистого французского классицизма» — Корнель, Расин и Мольер.

В другом наброске (1830) Пушкин продолжает: «Франц<узские> критики имеют свое понятие об романтизме. Они относят к нему все произведения, носящие на себе печать уныния или мечтательности. Иные даже называют романтизмом неологизм и ошибки грамматические. Таким образом Андр. Шенье, поэт, напитанный древностию, коего даже недостатки проистекают от желания дать французскому языку формы греческ<ого> стихосложения [здесь Пушкин единственный раз ошибается], — попал у них в романтические поэты».

⁸идеал.Элегия Шиллера «Идеалы» (из «Musenalmanach» за 1796 г.) — восемьдесят восемь ямбических четырехстопника в одиннадцати строфах — начинается:

So willst du treulos von mir scheiden,Mit deinen holden Phantasien,Mit deinen Schmerzen, deinen Freuden,Mit alien unerbittlich fliehn?Kann nichts dich, Fliehende! verweilen,O! meines Lebens goldne Zeit?

..........................................Erloschen sind die heitern Sonnen,Die meiner Jugend Pfad erhellt,Die Ideale sind zerronnen…<Зачем так рано изменила?С мечтами, радостью, тоскойКуда полет свой устремила?Неумолимая, постой!О дней моих весна златая,.....................................И все пустынно, тихо стало

Окрест меня и предо мной!Едва Надежды лишь сиялоСветило над моей тропой.Пер. А. Жуковского>.

Мадам де Сталь, «О Германии», ч. II, гл. 13, замечает:

«Было бы интересно сравнить стансы Шиллера на утрату молодости под заглавием „Идеал“ со стансами на ту же тему Вольтера:

Si vous voulez que j'aime encore,Rendez-moi l'âge des amours, etc.»<Если вы хотите, чтобы я еще любил,Верните мне возраст любви и т. д.>.

Я действовал в соответствии с ее предложением, но это совсем не «интересно»; ее наблюдение совершенно не имеет отношения к делу.

Ламартин (в ночь, когда он написал произведение, упомянутое в коммент. к XXI, 10) осенью 1818 г. читал «Чайльд-Гарольда» — в неполном французском варианте Женевской универсальной библиотеки — всю ночь и, наконец, «[заснул] утомленный, голова над томом, как на груди друга» (Ламартин, «Жизнь Байрона», 1865).

^10–14уж сосед… седьмой уж час… ждет уж нас.Я сохранил в переводе только одного из этих «ужей» (см. коммент. к главе Восьмой, LI, 3–4).

XXIV

   Но ошибался онъ: Евгеній   Спалъ въ это время мертвымъ сномъ.   Уже рѣдѣютъ ночи тѣни ⁴ И встрѣченъ Весперъ пѣтухомъ;   Онѣгинъ спитъ себѣ глубоко.   Ужъ солнце катится высоко

   И перелетная мятель ⁸ Блеститъ и вьется; но постель   Еще Евгеній не покинулъ,   Еще надъ нимъ летаетъ сонъ.   Вотъ наконецъ проснулся онъ¹² И полы завѣса раздвинулъ;   Глядитъ — и видитъ, что пора   Давно ужъ ѣхать со двора.

⁴Веспер.По странной оплошности, Пушкин вместо правильного названия утренней звезды Люцифер или Фосфор употребляет «Веспер», или Геспер (название вечерней звезды). Все эти названия давались в античности планете Венеры. В некоторых районах России слово «зорница» или «зарница» (которое имеет также значение «вспышки света на горизонте при дальней грозе») используется для обозначения как утренней, так и вечерней звезды. (См. «вечерния зарницы» в элегии Милонова, цитируемой в коммент. к XLI, 1–4, и «утреннюю зарницу» в «Анне Карениной» Толстого, ч. VI, гл. 12).