Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

⁶Военных франтов, дипломатов.Выдвигалось (не помню кем) предположение, что во всех трех изданиях (1832, 1833, 1837) тут опечатка и после «военных» (т. е. «служащих в армии» или «военных людей») должна быть запятая. Эта запятая, несомненно, придала бы строке намного более отчетливо выраженное пушкинское звучание (не говоря уже о том, что тогда исчезла бы некая прямолинейность самого определения — «военные франты»).

¹⁴Вкруг… около.Сравнение поверхностно и строка кажется громоздкой. Неважное впечатление, честно говоря, оставляет и вся строфа.

VII

   Ей нравится порядокъ стройной   Олигархическихъ бесѣдъ,   И холодъ гордости спокойной, ⁴ И эта смѣсь чиновъ и лѣтъ.

   Но это кто въ толпѣ избранной   Стоитъ безмолвный и туманной?   Для всѣхъ онъ кажется чужимъ. ⁸ Мелькаютъ лица передъ нимъ,   Какъ рядъ докучныхъ привидѣній?   Что, сплинъ иль страждущая спѣсь   Въ его лицѣ? Зачѣмъ онъ здѣсь?¹² Кто онъ таковъ? Уже ль Евгеній?   Уже ли онъ?... Такъ, точно онъ.   — Давно ли къ намъ онъ занесёнъ?

⁶туманный.Возможные смысловые оттенки — пасмурный, сумрачный, «ténébreux», если «туманный» характеризует Онегина.

VIII

   Все тотъ же ль онъ иль усмирился?   Иль корчитъ также чудака?   Скажите, чѣмъ онъ возвратился? ⁴ Что намъ представитъ онъ пока?   Чѣмъ нынѣ явится? Мельмотомъ,   Космополитомъ, патріотомъ,   Гарольдомъ, квакеромъ, ханжёй,

 ⁸ Иль маской щегольнетъ иной.   Иль просто будетъ добрый малой,   Какъ вы да я, какъ цѣлый свѣтъ?   По крайней мѣрѣ мой совѣтъ:¹² Отстать отъ моды обветшалой.   Довольно онъ морочилъ свѣтъ...   — Знакомъ онъ вамъ? — И да и нѣтъ.

¹усмирился.Т. е. укрощен жизнью, успокоился в том, что относится к области «страстей» и т. п.

²корчит… чудака.Глагол «корчить» сочетает два смысловых оттенка: «притворяться» и «гримасничать». Тут подразумевается скорее перевоплощение, чем подражание.

^5–7«Мельмот Скиталец» Метьюрина отмечен печатью рокового проклятья и ужасной судьбы (см. коммент. к главе Третьей, XII, 9).

«Космополит» — человек, который в любой стране чувствует себя как дома, в особенности англичанин, которому легко и покойно в Италии, или русский — во Франции. Впрочем, Онегин никогда не был за границей.

«Патриот» — националист, славянофил. Мы знаем из «Путешествия Онегина», в которое он отправился в начале 1821 г., что он изведал подобные настроения, однако разочаровался в них к моменту возвращения в С.-Петербург в августе 1824 г.

Чайльд-Гарольд у Байрона — почитатель гор, знакомый и с бездонными пропастями, личность, которой внятен гул океанских волн, однако в человеческом своем облике — беспокойный скиталец: с улыбкой отчаяния взирает он на суету мира, сокрушая врагов проклятьем прощенья.

«Квакер» — член Общества друзей, религиозной секты, основанной Джорджем Фоксом в Англии в середине семнадцатого века.

«Ханжа» — слепой приверженец своей собственной нетерпимости. В ту эпоху эксцентричный щеголь, сидя в оцепенении и положив ноги на решетку камина, мог размышлять о том, «стать ли мизантропом или демократом» (Мария Эджуорт, «Скука», гл. 5).

VIII–IX