Комментарий к роману "Евгений Онегин"

5…шпор… звон… — В момент нашего прощания с Онегиным на рифмоплетов, изменивших ему в английском переводе, обрушивается любопытное поэтическое отмщение. Мисс Дейч совершает что-то вроде риторического харакири, вопрошая (XLVIII, 5): «But are those stirrups he is hearing?» («Но что он слышит — стремена?») Вовсе нет. Шпоры. Еще более комическое затруднение при описании этого звона выпало на долю Эльтона, когда из его версии, публиковавшейся частями в «Славоник ревью», была напечатана вторая глава. В статье, вышедшей на английском языке («The Slavonic Review», London, XV, Jan. 1937, p. 305–309) под дезориентирующим заголовком «О новых переводах Пушкина» и со столь же дезориентирующим подзаголовком «Как следует переводить Пушкина?» (о настоящем переводе в статье нет ни слова, за исключением случайного ужасающего образчика, который сейчас и будет проанализирован), ее автор В. Бурцев предлагает, чтобы в дальнейшем ЕО как на языке оригинала, так и в переводах издавался бы в девяти главах, «как Пушкин… и хотел его опубликовать» (что, конечно же, полная бессмыслица). По ходу статьи Бурцев (в русском оригинале, с которого сделан перевод в «Славоник ревью») цитирует гл. 8, XLVIII и метафорически замечает, что «шпор внезапный звон» мог предвещать появление шефа полиции графа Бенкендорфа, чья тень заставила Пушкина оборвать свой роман. К профессору Эльтону обратились с просьбой перевести гл. 8, XLVIII, что он и сделал; однако не понял смысла переводимого отрывка и изменил не только Пушкину, но и бедняге Бурцеву, предложив такой вариант:

Like sudden spur, a bell his hearingStrikes — it is Tanya's lord, appearing!(Как неожиданная шпора, колокольчик до его слухаДоносится — это Татьянин муж появляется!)

Этот колокольчик должен стать колоколом, возвещающим гибель всех бездарных виршей, выдающих себя за переводы[897].

13…с берегом. — Ср.: офранцуженный де Трессаном «L'Arioste», «Неистовый Роланд», песнь XLVI (последняя):

«…J'esp`ere d'ecouvrir bient^ot le port… je craignois de m'etre 'egar'e de ma route!… Mais d'ej`a… c'est bien la terre que je d'ecouvre… Oui, ce sont ceux qui m'aiment… je les vois accourir sur le rivage…»[898]

XLIX

Кто б ни был ты, о мой читатель,Друг, недруг, я хочу с тобойРасстаться нынче как приятель.⁴ Прости. Чего бы ты за мнойЗдесь ни искал в строфах небрежных,Воспоминаний ли мятежных,Отдохновенья ль от трудов,⁸ Живых картин, иль острых слов,Иль грамматических ошибок,Дай Бог, чтоб в этой книжке ты

Для развлеченья, для мечты,¹² Для сердца, для журнальных сшибокХотя крупицу мог найти.За сим расстанемся, прости!

1Кто б ни был ты… — «Qui que tu sois» — галльский риторический оборот.

6—12 Этот перечень звучит эхом завершающих строк посвящения.

<…>

L

Прости ж и ты, мой спутник странный,И ты, мой верный идеал,И ты, живой и постоянный,⁴ Хоть малый труд. Я с вами зналВсё, что завидно для поэта:Забвенье жизни в бурях света,Беседу сладкую друзей.⁸ Промчалось много, много днейС тех пор, как юная ТатьянаИ с ней Онегин в смутном снеЯвилися впервые мне —¹²

И даль свободного романаЯ сквозь магический кристаллЕще не ясно различал.

8…много дней… — три тысячи семьдесят один день (9 мая 1823 г. — 5 октября 1831 г.).

13…магический кристалл… — Мне представляется любопытным, что наш поэт употребляет это же слово «кристалл» в аналогичном смысле, говоря о своей чернильнице в трехстопном стихотворении 1821 г., стихи 29–30:

Заветный твой кристаллХранит огонь небесный.

Лернер в «Звеньях» опубликовал небольшую, довольно наивную заметку о глядении в магический кристалл (что, кстати, не было обычным способом гадания у русских)^{214}.

LI