Комплекс превосходства

Мануфактурой в первоначальном смысле этого слова, похоже, "Анниверсер" уже давно не являлся. Его переоборудовали под нечто совершенно другое. Чтобы создать прикрытие и не привлечь внимания ревизионных органов, два цеха из семи работали над пошивом одежды. Там стояли швейные машинки, на полу валялись пуговицы и иголки. Но большую часть здания занимала лаборатория. Что конкретно она выпускала? Ги попытался найти образцы готовых смесей, но над опустошением производственных залов поработали так же тщательно, как и над третьим этажом. Ни пятнышка, ни лужицы. Черт возьми! Ги не удалось даже понять, давно ли "Анниверсер" прекратил работу! Лаборатория могла быть заброшена как месяц, так и полгода тому назад.

Он перебрал содержимое нескольких столиков и сделал вывод, что эликсиры, мешавшиеся на нем, неоднократно перегонялись по длинным трубам с целью охлаждения. Одну из трубок до сих пор обвивала тряпка с кармашками для кубиков льда. По меньшей мере несколько ингредиентов подвергали сильному нагреванию: индикаторы мощности горелок везде фиксировали температурный максимум. Пара прожженных перчаток свидетельствовала о применении едких веществ. Профессиональный алхимик, возможно, и смог бы определить производившееся зелье по этим приметам, но для Ги наука о смесях всегда была темным лесом. Нужна была более значимая зацепка.

Компоненты зелий! Где-то же они должны были храниться. Где стояли морозильные камеры и ботанические шкафы? Откуда мастерам-алхимикам подвозили бочки кислоты и щелочи? Оставив керосинку на столе, Ги вновь включил волшебный фонарь и ходил по цехам, пока не обнаружил в одном из них совсем крошечную дверь. Ее охранял только врезной замок. Возиться с ним значило терять время, так что взломщик расстрелял дверь из револьвера, просунул в брешь руку и отпер замок с обратной стороны.

Такой вони он не чувствовал еще ни разу в жизни. Даже разлагавшиеся под кеметским солнцем жертвы синтетической лихорадки на плантациях не пахли так мерзко. Здесь миазмы смерти смешивались с кислым запахом химических растворов. Уже настраивая себя на худшее, Ги замотал нос платком и сделал последний глубокий вдох перед погружением.

Размах, с которым провернули это массовое убийство, узнавался сразу, но, в отличие от песчаных гиен, этих жертв нельзя было оставить на всеобщее обозрение, и от тел пытались избавиться. Высокие прозрачные резервуары, заполненные кислотой, помутнели от времени, но в них безошибочно угадывались очертания человеческих тел, тени, не успевшие до конца раствориться под действием разъедавших их плоть дьявольских смесей. Луч фонарика не мог разогнать темноту во всей комнате, так что оставалось только догадываться, сколько в ней было мертвецов. Кем были несчастные при жизни, Ги не представлял, но неумолимая логика подсказывала, что заставить молчать столь радикальным способом могли только работавших в мануфактуре ткачих и алхимиков, а то и весь остальной персонал. Догадку подтверждали робы, лежавшие у некоторых резервуаров.

Он поднял робу, обшарил карманы. В одном из них обнаружилась визиография женщины с младенцем на руках. Качественная. Такие стоили непомерных для наемных рабочих денег. Обычно на визиосъемку откладывали, приурочивая это событие к какому-то важному семейному событию. Ги перевернул карточку: "Милому Эйме от Луизы". К горлу подступил комок: Луиза уже никогда не увидит мужа. Тело несчастного Эйме медленно, но неотвратимо распадалось под действием кислоты, и Ги, повинуясь мимолетному порыву, прислонил ладонь к его жуткой могиле.

– Мне так жаль.

Его затрясло. В этой комнате наверняка таилось еще много улик, но находиться в ней не хватало ни решимости, ни силы воли. Второе за день зрелище ужасающей расправы способно было помрачить даже самый стойкий разум. Спрятав карточку Луизы, Ги торопливо покинул комнату.

План дальнейших действий созрел в голове буквально сразу. Ги заметно наследил в мануфактуре, не считая даже сломанной двери, так что убийцы сразу поняли бы, что их секрет раскрыт и попытались бы спрятать все улики. Никаких сомнений в том, что у них это блистательно вышло бы, не было, так что самым разумным выходом было навести на "Анниверсер" полицию. Причем как можно скорей.

Этим Ги и занялся.

***

Два варианта, между которыми Ги выбирал, были таковы: заявиться в ближайшее отделение, представиться, изложить суть дела и инициировать проверку или спровоцировать полицию на самостоятельное исследование мануфактуры. Первый не нравился ему тем, что первым же делом оперативник поинтересовался бы, какого черта забыл в "Анниверсере" сам доносчик. Второй смущал сложностью осуществления.