Комплекс превосходства

Криомант Галлар привык к чужому страху. Он чуял его везде. Если человеку было что скрывать, он боялся панически, если нет – то просто так, по привычке, потому что не мог иначе. Издав пятьдесят лет назад свой знаменитый Закон об изъятии младенцев-стихийников, премьер-министр Валуа совершил одновременно и преступление, и благодеяние. Галлар не мог найти в себе силы проклинать Валуа: он прекрасно понимал, что маги-полицейские – лучшее, что случалось с системой охраны правопорядка за всю историю Эльвеции. Но смириться с тем, что его лишили самого дорогого, права выбора жизненного пути? Ответа не было да и не могло быть. Каждый криомант, вырастая, все равно делал свой выбор. Галлар знал таких, кто отключал фильтры и уходил быстро и безболезненно. Были и те, кто рвался на самоубийственный штурм и падал, сраженный пулями или изрубленный мачете "драконов" или "петухов".

Галлар жизнь любил. Он ценил свою работу, то единственное, что приносило удовлетворение и питало гордость. А еще ему нравилось великое движение, составлявшее вечный круговорот бытия. Быть даже каплей в потоке событий мироздания, считал он, – уже повод не расставаться с жизнью, насколько бы предопределенной она ни была. Впрочем, даже это не было делом непоправимым. Расследование дела ПСР сулило славу и почет, сумей он достойно завершить его.

А нехватка времени вынудила его взять в свои руки операцию, без которой он вообще-то планировал обойтись.

Стоя перед приемной стойкой отеля "Трансконтиненталь", криомант впитывал страх управляющего. Сутулый мужчина в красной жилетке боялся Галлара по привычке. Он мялся и не знал, с какой стороны зайти, чтобы удержать оперативников от осмотра отеля, но делал это не по своей воле. Криомант прекрасно чувствовал, с какой неохотой управляющий тянет время. Он был бы рад избавиться от Галлара и его бригады. Впрочем, его страдания не могли длиться слишком долго. Намекнув на то, что криомантам не поручают незначительные дела, и предъявив ордер, который выписал на свое имя сам (маленькое преимущество полицейских-магов), Галлар получил доступ ко всем этажам отеля.

– Вы только не шумите там, ладно? – попросил управляющий, семеня за Галларом к лифтам.

Шуметь криомант и не собирался. Его интересовал только второй этаж, о котором он слышал от Ги Деламорре. Максимум третий, поскольку подтекам на потолке, которые упомянул Деламорре, также должно было отыскаться объяснение.

– Вызовите все лифты, – приказал Галлар. – Ты, Маруан, пойдешь к грузовому. Проводите.

– Грузовой не работает, – заюлил управляющий.

– Проводите, – повторил криомант.

Предосторожность с грузовым лифтом оказалась излишней. Тот, кого Галлар рассчитывал застать, оказался настолько самонадеян, что решил спуститься на одном из пассажирских. Криомант проследил, с какой скоростью сменяют друг друга номера этажей на табло над лифтом, убедился, что одна из кабинок задержалась на втором, встал напротив и, дождавшись, пока откроются створки, впихнул вышедшего оттуда человека назад, зашел сам и нажал на кнопку с номером 25.

– Я не лишаю тебя шанса спасти шкуру, Балаво, – сказал Галлар, поднимаясь на верхний этаж, – лишь потому, что мне нужны свидетели, готовые говорить на суде. Вздумаешь лгать или что-то отрицать – и я не выпущу тебя живым из этого отеля.

– Это произвол!

– Заткнись, мразь, тебе не позволяли говорить.

Галлар ударил Луи Балаво тыльной стороной ладони по щеке. Голова порнографа стукнулась о стенку лифта.

– Сейчас мы спустимся на второй этаж, – продолжал спокойным голосом Галлар, – где ты мне все покажешь и расскажешь.

– Что «все»?

– Все.

Криомант развел руки в стороны. Под шлемом-маской он улыбнулся, но Балаво все равно не мог этого видеть. Представив, что случилось бы с нервным порнографом, доведись ему узреть его лицо без маски, Галлар растянул губы еще шире. Через фильтры вырвалось сдавленное фырканье – смешок.

– Все, что сочтешь должным. А потом я оценю твою честность и поступлю сообразно сделанным выводам.

Двери кабинки отворились. В коридоре двадцать пятого этажа стояла семейная пара: он в костюме, она в вечернем платье.

– Извините, – сказал Галлар, – вам придется дождаться следующего лифта.

Спускались в полном молчании. Балаво потирал лицо, Галлар ему слегка завидовал: у него зачесалась спина, но дотянуться до нее он не мог; кроме того, как следует поскрести ее мешала форменная защитная броня. На втором этаже криомант вытолкнул Балаво в объятия поднявшихся оперативников, вышел сам и пошел по коридору налево, заглядывая в каждую дверь.