Конечная остановка

Услышав шум отъезжающей машины, он спустился в столовую. Мысленно он уже составлял список неотложных покупок: самый обычный блокнот, зубная щетка, зубная паста, мыло, губка, полотенце, зеркало, свечи, спички и еще продукты — консервированные сардины, тунец, мясная тушенка, а главное — хлеб и минеральная вода, словом, все то, что берут с собой на спасательное судно, и, несмотря на охватившую его тревогу, он испытывал что-то вроде острой радости при мысли, что они с бабенкой превратились в своего рода Робинзонов. Эта девушка, о которой он совсем ничего не знал, стала теперь его товарищем по несчастью: оба они терпели бедствие. Он ее ненавидел и вместе с тем в какой-то мере дорожил ею, ибо от нее зависело их спасение. Он пойдет в универмаг на бульваре Жюля Верна, где его ни разу не видели. На багажнике мопеда без труда уместятся все пакеты. Если ей понадобится еще что-нибудь, пускай скажет. Он сделает для нее все, лишь бы вырвать у нее обещание молчать. Он подсчитал, что до начала занятий остается три дня. Время поджимало. Переговоры наверняка окажутся долгими и трудными, но другого выхода нет.

Он торопливо заканчивал завтрак, когда старая Марта принесла ему газету «Уэст-Эклер».

— Ну и натворил делов ваш приятель! Читайте!

Ужасное столкновение… Серьезно пострадал… На снимке две искореженные машины и рядом — короткая заметка, из которой Люсьен, пробежав ее глазами, не узнал ничего нового. Другой пострадавший, некий Жюльен Мае, тридцатипятилетний маляр, отделался легкими ушибами.

— Как подумаю, мсье Люсьен, что вы могли бы оказаться рядом с ним! Такой красивый мальчик! И вероятно, навсегда останется калекой… Ужасно. Мне так жаль его бедную мать.

Самое время бежать, чтобы положить конец ее причитаниям.

— Вы уже уходите, мсье Люсьен?

— Кое-что надо купить, а потом зайду к Корбино…

Великолепный предлог — Корбино! Это, конечно, ужасно, но зато очень удобно! Он пересчитал свои деньги. Должно хватить. А в случае необходимости он возьмет из ящика, где отец всегда оставлял несколько стофранковых купюр. Погода стояла вполне сносная. Небо закрывали облака, но тротуары были сухие. Он решил еще раз проехать мимо того места, где произошла авария. Обломки машин уже убрали. Оставались осколки стекла и размеченные на шоссе тормозные следы.

За ночь ощущение трагедии немного притупилось, словно несчастный случай просто-напросто занял место в ряду прочих исходных данных проблемы, которую предстояло решить. Но теперь вдруг острая боль проснулась в нем с новой силой. Он едва не остановился. Может, все бросить? Его удерживало только любопытство. Во что бы то ни стало ему хотелось вновь увидеть лачугу и услышать мольбы пленницы. Только одни они и могли принести ему облегчение. Он продолжил путь, убеждая себя, что защищает Эрве. Покупки заняли у него не много времени. В половине десятого он выехал на шоссе, ведущее в Сюсе. В его распоряжении оставалось около часа. Пока еще он не знал, с чего начать, чтобы предложить сделку. Придется хитрить, постепенно подготавливая ее. А вдруг она сразу же согласится поклясться, что никому ничего не скажет? Посмотрим!..

Он без труда нашел дорогу, сворачивающую к Эрдру. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались пустынные, раскисшие от дождя луга, виднелись почерневшие рощицы. У самого горизонта кружила стая ворон. Под серыми небесами поблескивали набухшие от паводка овраги. Любопытных опасаться нечего!

За несколько минут он добрался до домика, сооруженного из цементных блоков; построенный на маленьком холмике, тот производил щемящее впечатление заброшенности, чего-то забытого посреди невозделанной земли. Прислонив мопед к фасаду, он обошел строение. Ни малейшего шороха. Но когда он вставил ключ в замочную скважину, внутри послышался стук, это его успокоило, ибо на какое-то мгновение полное молчание испугало его. Раз у нее хватало сил стучать, значит, заточение не слишком сильно подействовало на нее. Он на ощупь пересек кухню и остановился у двери в комнату. Она наверняка стояла, прижавшись к двери с той стороны.

— Выпустите меня отсюда, — крикнула она. — Я больше не выдержу. Что я вам сделала?

Люсьен хотел уже открыть рот, чтобы ответить, но вовремя вспомнил, что ему нельзя говорить, по крайней мере пока. Она снова принялась стучать. Ладно! Как только она успокоится, возможно, удастся приступить к объяснениям. Он поставил на кухонный стол пакеты, зажег свечу и оглядел помещение. Оно оказалось гораздо лучше обставлено, чем ему показалось вначале. В буфете он обнаружил тарелки, стаканы, алюминиевые приборы, графин с отбитым горлышком, банку с вареньем, покрывшимся плесенью, побелевшую от накипи кастрюлю.