Конец Дракона

- Червонный валет! Ну, твое счастье. Загадала я:

если масть красная - оставлю, коли вини или крести - скатертью дорога!

- Ну вот, я же тебе говорила: она добрая! - сказала довольная Люба. - А может, покормишь нас, тетя Клава.

- Разносолов нету, а картошку сейчас поставлю. Сходи в огород, вона корзина стоит, набери полную огурчиков. Завтра снесешь с утра на базар, денег-то совсем нет… Лучку да редисочки захвати - поедим с картошечкой…

Люба вышла, а Клавдия Ивановна, тяжело вздыхая, принялась чистить картошку.

- Ты что же, и родился в Ясенках? - спросила она Федора.

- Ага, в Ясенках.

- А речка Быстрянка, поди, совсем обмелела?

- Обмелела, - сказал Федор твердо. - Даже рыба перевелась.

- А в церковь ходить немцы дозволяют?

- Это они дозволяют…

- Хорошая у вас церква, каменная… маковки золотые! За версту сияют!

- Церковь наша - что надо! - поддерживал разговор Федор, радуясь своей находчивости. - И маковки- что надо! Сияют! Аж глаза слепит!

- А священник у вас все тот же… отец Григорий?

- Ага… тот же… Григорий…

Вошла Люба с корзиной, полной огурцов.

- Такие огурчики, хорошие, крепенькие…

Навстречу ей поднялась разгневанная Клавдия Ивановна.

- Ты кого привела в мой дом? Он же в Ясенках сроду не бывал. Я ему нарочно проверку устроила. Ерунду плету, а он знай поддакивает. Речку Ушайку Быстрянкой называет. Про церкву врет! И не знает, что церква-то давным-давно сгорела и никакого попа у вас нет. Каков, а?!

- Тетя Клава, - начала Люба, - ты послушай…

- Нечего мне слушать! Пусть сейчас же проваливает!- она швырнула Федору котомку. - А с тобой,. Любка, разговор будет особый!

Подавленный Федор растерянно взглянул на Любу и направился к двери.

- Подожди! - закричала Люба. - Уйдем вместе. - Она тоже взяла котомку. - Прощайте, тетя Клава… больше вы меня не увидите! Пусть нас обоих заберут немцы!

- Ты что, ополоумела! Я тебе покажу «вместе»! Тебя заберут, так и мне несдобровать! - Клавдия Ивановна поспешно встала на пороге и раскинула руки, точно приготовила себя к распятью. - Я за тебя в ответе! Поняла?

- Тогда и Федора оставьте… А нет - я тоже уйду…

- Господи, да что же мне делать? Свалились на мою голову!-простонала Клавдия Ивановна, и лицо ее пошло красными пятнами. - Да ты чего стоишь-то?- выкрикнула она вдруг сердито. - На стол не можешь собрать! Ужинать ночью, что ли, будем?!

За ужином молчали. Федор не подымал глаз от тарелки. Он чувствовал на себе враждебный взгляд хозяйки и понимал, каково сейчас Любе. Ей, конечно, стыдно, что тетя Клава такая трусливая. Ему-то что! Утром он уйдет, только его и видели! А каково Любе жить у такой жабы?

После ужина тетка приказала ложиться спать.

- Ляжешь со мной, - сказала она Любе. - А этот, - кивнула тетка на Федора, - пусть стелется у печи на лавке… И утром чтоб духу его не было!..

Она принесла старое лоскутное одеяло и огромную подушку в розовой наволочке.

- Простыни не будет, обойдешься! - сказала она, швыряя на лавку постель.

Пощупав в кармане пистолет, Федор снял куртку, осторожно свернул и положил под подушку.

Клавдия Ивановна вскипела.

- Смотри, что делает! Грязную одежду под подушку! А стирать кто будет?! Ты?

Рванув куртку, она бросила ее в угол. Раздался тупой стук.

- Чем карманы набил, обормот непутевый? - зло уставилась на Федора Клавдия Ивановна. - Камни у тебя там, что ли?

У Любы перехватило дыхание: а ну как тетка сама посмотрит, что у Федора в кармане?

- Портсигар металлический у меня гам… Батин,- нашелся Федор. - Несу в Ряжевск… может, на хлеб сменяю…

- Врешь, поди! - Клавдия Ивановна покосилась на куртку. - Не для менки у тебя портсигар, сам куришь! По глазам вижу, что куришь! Не вздумай ночью дымить! Закуришь, среди ночи выгоню! Вот те крест - выгоню!

Она истово перекрестилась перед закопченной иконой. ..

«Скорее бы заснула, - думала Люба, лежа рядом с теткой и прислушиваясь к ее дыханию. Нет, тетка не спит, дышит ровно и тихо. Люба помнит, что во сне тетка всегда храпит. - Видно боится, что Федор ночью закурит и спалит дом. Ждет, когда мы заснем. Тогда она встанет за портсигаром».

Люба живо представила, как тетка неслышно встает с кровати, лезет в карман куртки и вытаскивает револьвер. От страха она бог знает что натворит! Побежит с револьвером к полицаям или к Карлу Францевичу. А тогда… Нет такого допустить нельзя, надо что-нибудь придумать…

Люба тихонько пошевельнулась.

- Ты чего? - мгновенно всполошилась тетка.- Клопы кусают?

- В горле пересохло. Вода в сенях?

- Ага… Ковшик над кадушкой… - отозвалась тетка и протяжно зевнула.

Люба слезла с кровати. Федор спал. Люба схватила куртку и вышла в сени. Нарочно бренча ковшом, чтобы слышала тетка, Люба вытащила пистолет, сунула его-в корзину под огурцы. Возвращаясь, она положила куртку на прежнее место и юркнула под одеяло.

* * *

Их разбудил громкий стук в дверь. Когда тетка и Люба выскочили из-за полога, Федор уже натягивал на себя рубаху. Тетка запричитала:

- В такую рань… кого бы это?

В дверь, не переставая, стучали. Клавдия Ивановна бросилась в сени.

- Куртка! - прошептал Федор Любе. - Пистолет. ..