Конец Пиона

Он вышел из дома и, посмотрев по сторонам, направился домой. Из соседней комнаты вышел Мустафа.

– Все слышал? – спросил у него Пион.

– Все.

– Посмотри, не тащится ли за ним «хвост». И еще: меняем квартиру. Больше здесь появляться нельзя.

– Все понял. Тогда я пошел?

– Удачи тебе. Будь осторожен.

Мустафа исчез за дверью. Пион собрался довольно быстро. Он остановился на пороге и, оглядев помещение, вышел на улицу. Закрыв дверь на замок, он швырнул ключ в сугроб и, сгорбившись, словно старик, медленно побрел по улице.

***

Ворон стоял на кухне и варил картошку, которую по дороге купил у какой-то старухи. Он периодически подходил к кастрюле и проверял готовность картошки финским ножом. Затем слил воду в помойное ведро и вывалил картофель в большую глиняную миску.

– Хорош валяться! – произнес он и слегка толкнул Татарина в плечо, от чего тот повернулся к нему лицом – Вставай, пойдем, хавка готова.

Татарин поднялся с дивана и направился на кухню. Хозяин достал из тумбочки бутылку водки и разлил ее в стаканы.

– Я сегодня базарил с Пионом, – начал он. – Мне он что-то не понравился. Я ему одно, он мне другое, словом не всасывает.

– Он тебе не баба, чтобы нравиться. Что, разговор не получился?

– Я бы так не сказал, но он как будто чего-то не догонял. Постоянно переспрашивал, уточнял, словно следователь из НКВД.

– Давай выпьем, – предложил Татарин. – Трус твой Пион, вот что я могу сказать о нем.

Они выпили и стали заедать водку картофелем.

– Я его, Ворон, давно знаю: мы вместе с ним бежали с этапа, а он ведет себя так, будто не знает меня. Неблагодарный.

Татарин замолчал. Скрутив цигарку, он прикурил ее от керогаза.

– Я понял, что он не придет? – спросил Александр.

– Да. Он велел нам залечь на время и не «квакать». Говорит, что сам выйдет на нас.

– Другого решения я от него и не ожидал. Ты знаешь, у меня в городе семья. Просто так лежать у тебя на диване кверху брюхом я не могу. Мне нужно узнать, что с ними после той перестрелки.

– Давай я сгоняю к ним, «понюхаю», – предложил Ворон.

– А если там засада, и ты влипнешь из-за меня? Может, сходим вместе? Ты покараулишь, а я мигом туда и обратно. У тебя «башли» есть?

– Тебе много надо? – поинтересовался Ворон. – У меня где-то рублей пятьсот, не более.

– Пойдет, если не жалко. Сам знаешь, как жить без денег.

– Когда пойдем?

– Когда стемнеет. Не хочу светиться, мало ли что.

Они еще выпили. До вечера было далеко, и они решили немного отдохнуть. Татарин расстелил на столе газету и начал чистить свой пистолет.

– У тебя патроны есть? – спросил он хозяина. – А то я свои почти все расстрелял.

Ворон протянул ему металлическую коробку, в которой лежали патроны. Александр быстро набил обойму и, передернув затвор пистолета, поставил его на предохранитель.

– Ворон! Ты за что сидел? – неожиданно поинтересовался у него Татарин.

Тот громко рассмеялся.

– Первый раз я сел за то, что украл у мужика чемодан. Все произошло в пивной. Стою я, пью пиво. Смотрю, в пивную входит мужик с чемоданчиком. Пока он пил пиво, я у него и свернул «угол». Сел я в сквере, раскрываю чемодан, а там его грязное нательное белье, мочалка, мыло. Мужик, похоже, после бани решил пивком побаловаться, а я тут, как тут. Здесь меня и повязали «мусора».

Глубоко вздохнув, он продолжил:

– Второй раз я влип «на магазине». Нас было трое. Взломали мы замки, стали там товар собирать, а тут «мусора» с «операми». Оказывается, один из них проходил мимо и решил «сходить по маленькому». Время позднее, на улице никого. Вот он и завернул за угол магазина. Смотрит, а замка на двери нет. Вот и дали мне за это шесть лет.

Он снова громко засмеялся и посмотрел на Татарина.

– А ты, что делал до войны?

– Работал на льнокомбинате.

– Я почему-то так и думал, что ты – из рабочих. Руки у тебя, Татарин, сильные.

Они еще немного поговорили о жизни, а затем замолчали. Вскоре Ворон захрапел. Тарасов подошел к окну и посмотрел во двор. За окном шел снег. Он невольно взглянул на отрывной календарь.

«Через два дня Новый год. Что принесет мне этот 1943 год?» – подумал он и отошел от окна.

***

Хейг внимательно слушал Пиона, который рассказывал о Татарине. В какой-то момент немец поймал себя на мысли, что его сдал в НКВД ни кто иной, как Пион.

– Вы можете мне рассказать, что с ним произошло конкретно. Почему Татарин начал стрелять в этих солдат?

– Пока не знаю, – ответил Пион и пожал плечами.

– Это не ответ. Татарин скрывается у вашего человека, а вы даже не знаете, что конкретно там произошло. Извините, но мне это все непонятно.

– Татарин хочет встретиться со мной, но я не готов к этой встрече. То, что произошло с ним, не вселяет в меня уверенности, что он не работает на НКВД. Уж слишком все гладко в этой истории. Облава, перестрелка, трупы и квартира Ворона.

Лейтенант Хейг задумался. Последние слова Пиона заставили его по-другому посмотреть на эту картину.

– Хорошо. Я согласен с тобой, его действительно нужно проверить и, в случае чего, просто ликвидировать. Но прежде чем это сделать, надо чтобы он передал нам взрывчатку, без нее мы как без рук.